"От артиллерии не скрыться": три истории о чуде из зоны СВО
Контрактник, доброволец, гражданский: три истории из жизни в зоне спецоперации
© РИА Новости Крым . Dmitry Makeev
"Когда работает артиллерия, спасти может только чудо. Можно спастись от пули – не лезть под прицельный огонь. Если в чистом поле услышал, что стреляют, можно лечь и проползти. Но от артиллерии не скрыться. Когда слышишь звук ууууууииибух, это значит, где-то в метрах 500 или больше. А когда буууууууммссс, это где-то рядом. Жизнь останавливается. И даже если расслабишь все тело, не успеешь упасть вовремя… На мою судьбу выпал снаряд гаубицы М-777", - рассказывает боец с позывным "Корж".
В зоне боевых действий нет ни одного случайного спасения. Каждое – счастливое стечение обстоятельств. Чудо.
"Я - обычный солдат"
"Корж" - крымчанин. В зону СВО он попал в феврале 2022-го. Сразу после "срочки" подписал контракт, в том числе и потому что его девушке "очень нравятся мужчины в форме". На фронте был до октября, был тяжело ранен и контужен. Прошел реабилитацию. Теперь зачислен в резервную роту.
Его двухчасовой рассказ больше похож на сценарий военной киноленты.
Сначала никто не верил, что будет что-то серьезное, что придется стрелять и видеть смерть своих товарищей, рассказывает он. Думали, "трехдневная операция" и по домам. Потом почти всегда было холодно, иногда – голодно, еще – страшно. Но никогда не возникало сомнений в том, что защищаешь свою родину и семью. И что приказ есть приказ.
"Отец очень мной гордится. Но я героем себя не считаю. Я такой же, как любой другой солдат. А обычный солдат не может быть героем. Это принижает настоящих героев", - говорит боец.
© Фото из личного архива
Боец с позывным "Корж"
Его голос и руки дрожат. Он, будто оправдываясь, с улыбкой говорит: "Душа трясется…все нормально. Ничего, взрослая жизнь, 22 года, а уже пенсионный фонд".
"Стали в поселке, в лесополосе. Для меня этот поселок – самый тяжелый период. Нас ждал "УРАЛ" и второй блокпост, через 15 км от первого, разбитого ВСУ. Мы его должны были отстоять. Занимаем позиции, окапываемся. Дождливая погода, мелкий моросящий ужасно противный дождь. Холодный ветер. И почти ни у кого нет бушлатов, мы ведь их оставили, не подумали, что пригодятся. Промокли до ниточки", - вспоминает он.
Кто-то из другого подразделения закричал: "Едут танки!". Мы готовим РПГ. Ложимся. И полная тишина. Холода нет. Чувствуешь только морозную землю, но холода нету, всего поглощает адреналин. Хочешь прям сейчас выстрелить. Но ждем. … Они ехали на бешеной скорости – два танка и одна БМП. Наши танки тоже в готовности… Первый украинский танк просто ворвался и пролетел мимо нас, а второй заехал к нам в лесополосу. С третьего выстрела он повредил нашему танку радиатор, двигатель, гусеницу и ходовую часть. Но мехвод и наводчик успели, вылезли", - вспоминает Корж. И признается: "сильно отвлекают "жовто-блакытные" флаги, они у них на каждой технике".
Начался стрелковый бой. Наши парни на возвышенности, для лучшей видимости. "Десять патронов выпустил и заклинило пулемет. Прямо перед украинским танком открыл ствольную пробку, перезарядил, довел, закрыл. Стреляю, а он не стреляет. Снова открываю крышку, перезаряжаю. Но нет. Адреналин занял меня всего. Бросаюсь в окоп, он в метрах трех. Помню, что наступил кому-то на голову в окопе и сказал "извини, что испачкал каску". Хотя там все были грязные. Говорю, командиру: "у меня пулемет йох". Он мне: ничего, пойди в блиндаже возьми. А отдавать свое оружие никто не хочет".
24 февраля 2023, 12:24Эксклюзивы РИА Новости Крым
Деды и внуки: история защитников Отечества из одной семьи"Схватился, знаю его, позывной "Добер", говорю: "дай автомат", а он лопочет: "нет, мне его еще сдавать". Ну ничего, думаю, у меня с собой две гранаты. Одной отобьюсь, вторая – для меня, сдаваться не намерен", - продолжает боец.
В том окопе их осталось шестеро и "радейка". Они поверили в себя, держались, отстреливались. И молились, чтоб ничего не попало.
"Когда очень близко попадает – воздух наполняется едким запахом, как ацетон. Дышать невозможно. Тошнит. И несколько секунд не понимаешь, что происходит и как действовать. Но главное - не расслабляться и помнить, что в то время, когда смотришь налево, опасность может быть справа", - говорит солдат.
"Три топора" в мокрой земле
Блокпост тот не отстояли. Отошли на другие позиции. Взамен утраченного пулемета "Коржу" привезли гранатомет. Уже хотели выдавать, достали ящик. Но тут командир увидел "птичку" (беспилотник – ред.) и закричал: "Прячемся!".
"Спрятался за бугорок. Страха не было. Был адреналин. Снаряд вошел в мягкую мокрую землю, провернулся и взорвался. Меня вжало в грунт. Почувствовал, будто мозги не действуют и у меня нет руки. Но понимаю, если не уберусь с этого места, второй снаряд прилетит точно сюда же. Отключилась правая рука и две ноги. На левой дополз до окопа, метра три. Там никого. Упал в него и начал звать на помощь. Меня услышал наш медик. Но тут прилетел еще один снаряд. "Дока" ранило", - рассказывает "Корж".
Он помнит, что "док" кричал: "выходы, выходы, выходы", что его подняли за левую руку, которая не пострадала, что было много крови и его тошнило, а он сам не мог двигать конечностями и чувствовал себя травинкой. А еще помнит, что во время очередного артобстрела какой-то человек накрыл его собой. Здоровый – раненого.
"Раненых подняли на БТР. Ехал в одних штанах. Очень замерз. Пацаны сняли китель, когда проверяли на осколки, а обратно не надели. Водитель нас вывез на максимально быстрых скоростях и с максимальным комфортом, чтобы не слетали с брони. В каком-то подвале нас подержали и на следующий день на вертолете отправили в госпиталь", - вспоминает солдат.
Боец "Корж" награжден Орденом Мужества, медалью Суворова и медалью "Участнику специальной военной операции".
На вопрос, если отмотать время назад, пошел бы служить по контракту, отвечает: "Конечно. Но подготовился бы лучше, потому что тогда мы ехали в неизвестность. Если бы знал, не оставил бы бушлат в окопе. Приобрел бы тепловизор, потому что в "ночник" противника тяжело увидеть. О своем тепловизоре мечтает каждый военнослужащий. И я бы научился разведке. И обучил бы этому друзей", - говорит боец. И добавляет: "Я очень жалею о парнях погибших. Их не вернешь. Мой друг Юлиан. Очень хороший человек, сам захотел на фронт. Погиб. Теперь хожу к нему на кладбище. Он из нашего села. Мне очень его не хватает".
"Клим": пошел защищать Родину
Боец десантно-штурмовой роты с позывным "Клим" отправился в зону СВО в сентябре. Ушел добровольцем, ему 35.
"Хочу, чтобы родные не боялись, спокойно растили детей, спали спокойно, без взрывов и выстрелов. И без нацистских последствий. Не хочу, чтобы нацисты пришли сюда. Поэтому пошел защищать свою родину и своих родных. Есть любимая дочечка, Дарина, ей 8 лет. Ради нее там нахожусь, чтобы росла, не боялась войны", - говорит боец.
В армии Клим не служил по состоянию здоровья. Участие в спецоперации с улыбкой называет своей первой службой.
"Росли мы с младшим братом Алексеем без отца. Я всегда мечтал быть военным, всегда уважал форму. Не смог отслужить "срочку", чтобы пойти в МЧС или МВД, но хотел. Теперь вот в форме, - рассказывает он. - Понимал, что не на курорт отправляюсь. Но что до такой степени будет страшно, не ожидал. И горжусь тем, что стал добровольцем. Ни капельки не жалею о своем решении. Спасибо маме за такое воспитание, за то, что не струсил и согласился на такое сам, добровольно".
"Клим" награжден медалью "За отвагу".
Он участвовал в боях на Херсонском направлении. Говорит сухо: "помог эвакуировать раненых". И ничего - о том, что снаряд попал в дом рядом с тем, в котором находилась группа. Многие ребята погибли, тяжелые ранения получил командир. "Клима" от смерти спасли кирпичи и стекла, которыми "прикрыло", отделался контузией.
"Я с группой остался один. Помог эвакуировать бойцов и командира. Прикрывая их, вышли с того места, куда было попадание. Потом нас вывели на нашу роту", - говорит он. И, помолчав, добавляет: "Дай Бог больше не терять друзей, это страшно".
Солдат признается, что стал другим человеком – мудрее и серьезнее. Научился разбираться в людях. Не делает дурных необдуманных поступков. И по-другому общается с родными и близкими.
"Мам, я могу не вернуться"
Медаль сына "За отвагу" мама Людмила поставила в шкаф на самое видное место. И каждый раз, когда берет документы, видит ее и гордится своим первенцем.
© Фото из личного архива
Боец десантно-штурмовой роты с позывным "Клим"
"Погибли прям возле него друзья. На себе их вынес. Он у меня такой, никогда своих не бросит. Моя гордость и опора, - рассказывает она. – Изменился, совсем мужиком стал. Он и меня уже подготовил, говорит: мам, я могу не вернуться, это жизнь. А я верю, вернутся наши мальчишки, героями вернутся. Их много уже полегло, но о плохом даже и думать не хочу. Будет отпуск, поеду, повезу гуманитарку".
Мама Люда и младший брат Алексей регулярно отвозят своему "Климушке" и его товарищам гуманитарную помощь, вкусности. К праздникам – салаты разные, холодец, колбасу, сало, домашний сыр, "закатки" и фрукты, конфеты.
"Ехать на Украину не боюсь. Хочу поскорее увидеть его, сына своего, своего первенца. Завтра буду домашнюю еду готовить, повезу. Казан большой картошки с мясом натушу, жаркое сделаю. Булочек хотят сдобных, я бы ночь не поспала, напекла, но у меня духовки нету".
Со слов бойцов женщина знает, что гуманитарной помощи хватает не всегда, не ко всем она доходит. Говорит, если бы только люди видели глаза этих уставших и замерзших ребят, то сплотились бы. Много людей помогает. Но их помощи недостаточно.
"Сыну сказала: "я с тобой до конца". Я сейчас живу не своей жизнью, а жизнью своего сына. Все для солдат. Все – солдатам. Жалко мальчишек, но иначе нельзя. Мы должны победить", - уверена мать.
Андрей: церковный человек
В зоне СВО не только военные, но и гражданские с гуманитарной миссией. Один из них - пономарь храма святого апостола Андрея Первозванного в Севастополе Андрей Таныгин. Вместе с создателем Специального гуманитарного центра Крымской митрополии настоятелем храма Державной иконы Божией Матери Дмитрием Кротковым он ездит на боевые позиции и в прифронтовые села. Доезжают туда, куда никто не возит помощь: позиции ВСУ расположены всего в пяти километрах.
"Однажды в одном из таких сел, чуть дальше Волновахи, попали под минометный обстрел. Раздали помощь, ждем своих, чтобы не ездить толпой. Сидим с Серафимом, сыном батюшки, слушаем. Бахает рядом. Вдруг сильный хлопок. Мы побежали в здание, где базировались наши военные. Едва забежали, как за нами ветки полетели, камни от взрывной волны. Чудом спаслись", - рассказывает Андрей.
Посекло здание и машину гумконвоя. Дорога превратилась в "поле перепаханное". Военные тогда сказали представителям церкви, что их засекла "птичка", и ВСУ били по "гуманитарке", "наказывали" за помощь местному населению.
"Если автомобиль остановился – остановится и сердце. Если засекли, есть всего три минуты, чтобы скрыться. Мы стараемся ехать рано утром и в туман, тогда беспилотник не видит. Но бывает, что "сдают" те, которым мы возим помощь", - сокрушается он.
Гуманитарный конвой Крымской митрополии в прифронтовых селах - каждый месяц, а то и чаще. Стараются приезжать в одни и те же населенные пункты: уже изучили людей, их потребности, нужды, знают, кому какие лекарства необходимы. Доставляют и адресные посылки, например, лежачим людям, о которых некому позаботиться.
© "ВКонтакте" Андрей Таныгин
Пономарь храма святого апостола Андрея Первозванного в Севастополе Андрей Таныгин
"Одно село, в которое мы ездим, все время ворчит и ругается, чем-то всегда недовольно. И однажды дедушка в сторону меня отвел и говорит: "Зря вы сюда помощь привозите, тут неблагодарные люди". А мы все равно едем. Дают оплеуху, а мы вторую щеку подставляем. Верю, что мы с этим селом еще подружимся, и оно примет нас", - говорит он.
У Андрея Таныгина четверо детей, он - основатель Андреевского дома милосердия в Севастополе. Отправляться "за ленточку" иногда страшно. Он переживает за семью, которая может остаться без кормильца, за своих подопечных. Но все равно едет.
"Почему? Возвращаюсь оттуда другим. Там все скоротечно. Жизнь может вмиг закончиться. Там идет постоянный диалог с Богом. А когда возвращаешься в мирный Севастополь, это пропадает. Но, вернувшись, иначе воспринимаешь своих детей, хочется с ними проводить больше времени и не ругаешь лишний раз", - признается собеседник.
По его словам, важно соприкоснуться с болью людей "за ленточкой", пережить ее и остаться человеком.
"Бывает, здесь уговариваешь человека: давай поможем! Но чувствуешь холодок и непонимание. Человек не видел, как там живут люди, ему трудно объяснить, пока он сам не увидит и не прочувствует. Говорят, "пока гром не грянет – мужик не перекрестится". Там гром гремит так, что мужику приходится креститься часто. Хочется, чтобы наша Россия встала на защиту, объединилась, чтобы мы дали отпор, чтобы нас и наши ценности не уничтожили", - говорит пономарь.
Однажды на старой разбомбленной заправке, куда они забежали, спасаясь от очередного обстрела, он нашел иконку Богоматери. Теперь она его спутница и хранительница. Андрей верит: все будет хорошо, выстоим.
