СИМФЕРОПОЛЬ, 17 июл – РИА Новости Крым, Наталия Назарук. Недавно в беседе с одним дальновидным человеком услышала такое предсказание: после окончательного запуска трассы "Таврида" в Крыму север полуострова превратится в зону отчуждения. Южнее "Тавриды" жизнь будет бить ключом: именно там строится жилье, развивается бизнес, идет борьба за ресурсы и землю. Понемногу эти процессы охватят и восточный Крым: оттуда теперь тянется связь с материком, там пролегает главная транспортная артерия. Неизбежно подтянется если не развитие, то, как минимум, освоение земель и ресурсов.
Все это сегодня может только сниться тем, кто остался жить намного выше "Тавриды": чем дальше на север Крыма, тем пустыннее край, заброшеннее земля. Тем больше усилий и смирения приходится проявлять людям – просто чтобы выжить.
Паводки и ржавые трубы: когда Симферополь дождется чистой воды >>
Обескровленные засухой
Как ни удивительно, но самым верным маркером и в этом случае выступает вода: в первую очередь жизнь исчезает на сухой земле. Изменения отлично заметны, когда проезжаешь по мостам над высохшим Северо-Крымским каналом.
Первомайский район, село Стахановка. Растрескавшаяся бетонная трапеция русла. Сквозь бурые пятна мха еще видно остатки надписи: "Купаться запрещено!". Сегодня эти слова выглядят как неуместная шутка.
Такое же зрелище и на Раздольненском рисовом канале, одном из самых крупных ответвлений СКК: зеленое от травы дно и темная полоса, оставленная ушедшим уровнем воды. Вдалеке по центру сухого русла бодро катится трактор - теперь высохшие водные артерии местные селяне используют как дороги.
Чем дальше на север, тем меньше посевов. Под Красноперекопском зерно сменяется подсолнечником, потом и он пропадает. Остается только раскаленная степь - сиваши, пустоши да дикие травы, которым хватает для жизни мизерной влаги, какую они способны вытянуть своими многометровыми корнями глубоко из-под земли.
Ушла вода – уходит жизнь
Намного хуже людям. Зажиточные крымские поселки, располагавшиеся по бокам от канала и проходившие прямо по торговому тракту, сегодня без воды стоят тихие и пустые, заброшенные и разрушающиеся. Речь уже не идет о том, чтобы развивать хозяйство: хватило бы для бытовых нужд.
Самый северный район Крыма – Армянск. Город, когда-то благоухавший цветами. С созданием канала здесь появились садоводческие и кролиководческие товарищества, рисовые чеки, промышленность. Сегодня о былом изобилии иронично напоминают остатки системы полива – ржавые "полозья" трубопровода, то тут, то там торчащие из газонов скверов.
"Город был у нас хороший, зеленый, - рассказывает местная жительница Нина Петровна. – Раньше по городу было очень много роз: едешь – все в розах. Возле стадиона "Химик" целые плантации розовые были. А сейчас – так, пара кустов осталась".
Проблемы, по словам женщины, начались после того, как Украина перекрыла Северо-Крымский канал. Вода, какой бы она ни была загрязненной, питала и скважины, которыми жил город, и сады с огородами.
Люди бросают землю
Садовые товарищества, располагавшиеся вокруг Армянска, по сути, находятся в городской черте. Но пыльную ухабистую колею, которая, продираясь через заросли дикой ежевики, теснится между рядами дачных участков, язык не поворачивается назвать городской улицей.
В этом СТ, таком же, как и другие в округе, 575 участков. Где-то на трехстах из них уже никто не живет: люди побросали землю, когда ушла вода. На все СТ – одна труба: дает питьевую воду из тех же городских скважин, из которых снабжается и центр Армянска. На ней "сидят" те, кто живет здесь постоянно, в основном на центральной улице: на этих "элитных" участках люди еще могут построить дом, завести какое-никакое хозяйство или хотя бы приезжать на лето на дачу.
Чем дальше от центральной улицы и трубы, тем больше оскалившихся развалинами "соток".
"Те, кто на дачу приезжает, питьевую воду возят в бутыльках – баклажки по 5-6 литров. На полив на огороды воду берут из скважин. Метров до 17 можно бурить без разрешений, но и там уже вода плохая. Если глубже 21 метра, уже надо получать официальные документы", - объясняет Любовь Александровна.
Наугад стучимся в одни ворота. Вторые, третьи, пятые… Открывает пожилая женщина. За спиной – маленькая "мазанка" и вялый огород.
- У вас скважина есть? – наобум спрашиваю.
- Есть, конечно. Вот, 10 метров, - женщина взмахом фокусника сдергивает кусок старого ковра с торчащей из земли конструкции – тонкой железной трубы, небольшого насоса и шланга, резиновой змеей вьющегося через участок к ряду огурцов.
- А вода в ней?
- Да какое там, - машет рукой дачница. – Вот муж с четырех часов утра сидел, к десяти еле-еле емкость набрал, 350 литров. Насос каждые две минуты воздух хватает, выключается: приходится ждать, пока немного вода подойдет.
Дожди над Армянском бывают редко.
"Мы на дачу приезжаем весной и живем с мужем до октября, - разговорилась Валентина Петровна. - Был канал – другое дело: деревья росли, малина была буйная, клубники полный огород. Все для себя растили, у нас никого и нет больше, вдвоем с мужем живем. Хорошо было только первый год: включил себе и качаешь, сколько нужно. Потом все хуже и хуже, в этом году почти нет. А подключаться к трубе далеко – да и некому, муж болеет, - вздыхает. – Соседи все уже давно участки бросили. Наверное, и мы последний год здесь. Больше не поедем".
Два крана на весь город
Красноперекопск – почти точная калька с Армянска, разве что улицы чуть шире. С бывшими дачными хозяйствами здесь та же история: нет воды – нет жизни. Есть деньги на скважину – есть надежда. Централизованного водоснабжения нет ни в одном садовом товариществе в черте города. Той системы трубопроводов и насосов, которая работала в бытность Северо-Крымского канала, давно нет: находчивые люди повырезали пустые трубы на металл.
"Возле содового (завода – ред.) люди не бурят даже, потому что там и света нет. Просто бросают землю, - рассказывает местный житель Юрий. – В кварталах, что ближе к городу, еще пытаются что-то строить, бьют скважины. У меня у самого десять метров, верховодка – пить нельзя, но полить что-то можно, хотя многое растет плохо. В этом году уже перебои начались. Я знаю, что многие молодые семьи покупают здесь дачи, чтобы жить с детьми: снимать квартиру дороговато. А так участки без воды с подключенным светом и какой-то минимальной постройкой можно купить тысяч за 50. Если руки есть – отремонтировать и построить, то можно жить. Ну и деньги на скважину. Бурить сейчас дорого".
- Раньше фильмы показывали в Доме культуры, там в аренду сдавали зал небольшой. С прошлого года администрация подняла аренду, и они ушли, - в ответ на наш вопрос пожимает плечами Юрий.
- Город сильно изменился за последние годы?
- Здание Пенсионного фонда построили. Ну и заборов вдоль дорог поставили. Только дороги не делают, - хмыкает горожанин. – Раньше у нас в городе везде лежали трубы, все поливалось, во дворах чуть не фонтаны были. А сейчас… Знаете, мы прекрасно понимаем, что воду нам никто не даст. И никто не будет заниматься этим, никому оно не нужно….
С городской питьевой водой в Красноперекопске еще хуже, чем в Армянске: ту воду, что течет по трубам и теоретически должна быть питьевой, пить невозможно, признаются местные.
"Воду для города качают скважины в Воронцовке, но она идет соленая. Пить невозможно, сантехнику постоянно чистить приходится – там же солей куча. Я себе дома осмос поставил. А вообще для жителей в городе установили станции доочистки. За питьевой водой люди туда ходят, баклажками возят домой", - показывает Юрий городское ноу-хау.
Станций доочистки в Красноперекопске две в разных концах города. Возле крана с небольшим бассейном, торчащего из небольшой каморки, - очередь из людей с пустыми емкостями. Над краном – гордая табличка "на средства партии".
- Здесь вода чище, - поясняет один из мужичков в очереди. – А дома из труб как ржавая идет, неочищенная и солей в ней много. А это сказывается… Суставы, почки – на них очень "хорошо" сказывается. Раньше вода лучше была: когда был канал, от него подпитывалась подземная река, с которой скважины на город пущены. Сейчас подпитки нет и все засолено.
- Часто ходите?
- У меня семья – три человека. Штук четырех пятилитровок хватает на три дня, - прикидывает мужичок, гремя пустым пластиком. – Ну это только чтобы пить, кушать, готовить и чай.
Очередь подошла. Струя с глухим звуком бьет в дно канистры. Именно вода, возможности промышленности и сельского хозяйства, которые пришли вместе с ней, увеличили население Армянска и Красноперекопска за 30 лет в шесть раз. Сейчас нужно вести уже обратный отсчет. Поправима ли ситуация? Пока надежды нет.
