Виктор Мараховский, для РИА Новости
Оглушительная история с PR-директором российского "Леруа Мерлен" вроде бы финишировала. В среду компания объявила, что героиня скандала уволилась по собственному желанию.
Все это выглядело дико. Хотя бы потому, что в строительно-ремонтном гиганте (ориентированном, по логике, на массы "типичных болельщиков") никак не может быть главным по связям с общественностью некто, способный так смачно самовыражаться общественности в лицо. Наоборот — по логике, главный пиарщик такой сети должен сам непрерывно постить фотки с трибун, звать С. Черчесова красавчиком и орать капслоком "оле-оле-оле!".
Дальнейшее развитие событий, однако, оказалось еще странней. Пока пиарщица металась (снесла пост, восстановила, грозилась обидчикам связями и органами, пыталась перевести тему на травлю невинной себя и даже сообщила, что ее предки-дворяне "писали первую конституцию" Российской империи, в которой никогда не было конституций) — ее руководство, как представляется, ухитрилось домариновать ситуацию до общенационального скандала.
Случилось увольнение, на всякий случай, на третьи сутки скандала — когда полыхало уже все вокруг, когда стартовала кампания бойкота, публицисты полоскали сеть в десятках СМИ, а энтузиасты написали километры жалоб в головной офис во Францию.
…И вот это, как представляется, — самый поучительный момент во всей истории.
Дело не в том, что публика получила очередное доказательство наличия в элите лиц, искренне публику презирающих. Тоже мне новость.
Реальность доходила до этих людей на глазах у всех, мучительно и с огромным трудом. И это торможение стоило гигантских репутационных потерь не только им, но и их сети гипермаркетов.
Этому может быть только одно объяснение. До недавних пор прослойка "корпоративных карьеристов" в значительной своей части была уверена, что никакой общественности в России нет вообще. Или принимала за общественность своих же собратьев, сидящих в правильных соцсетях и щебечущих на особом воляпюке.
А раз никакой настоящей общественности нет — то о странной аморфной массе граждан можно вообще не думать. И уж тем более можно не париться о том, как бы эту массу не обидеть. Даже если эта масса — те самые люди, что приезжают каждый день в ваши гипермаркеты и там закупаются ламинатом и обоями и тем самым вас кормят.
Более того: для тех, кто прорвался в условную "корпоративную элиту" из самой толщи небогатого народа, — подчеркивать свое презрение к нему и отрекаться от него стало вопросом поддержания статуса. "Селф-мейд-мены по-российски" выучили: нужно презирать увлечения народа, его политические симпатии и вообще все в нем — вплоть до выдумывания себе графских предков (это по сути — былинное "меня усыновили, на самом деле у меня папа кинозвезда, а мама дочь министра").
Так вот. Когда народ начинает внезапно нагло веселиться — многие вырвавшиеся из него "в элиту" не могут удержаться о того, чтобы начать ставить зарвавшуюся массу на место. Они воспринимают ее как конкурента — и поэтому их постоянно тянет обесценить все ее поводы для радости и гордости. И армия у них, у ваты, дрянь, объясняют они, и танки картонные, и победа бесноватая, и футбол кровавый, и с Крымом все не так однозначно.
И тот факт, что все это озвучивалось в публичном пространстве, — их до поры вообще не тревожил. Потому что публика в этом пространстве даже если была, то какая-то "не субъектная", не проявляющая никакой коллективной воли к сопротивлению.
Некоторые эксперты, впрочем, уже поняли, что появился новый незнакомый фактор. И уже публикуют рассуждения о том, "что делать, если внезапно ваш пост почему-то оскорбил этих патриотов" (по их версии, надо игнорировать комментарии, не отвечать, пройдет три дня — и массы все забудут, увлеченные чем-то своим).
…А на самом деле ситуация очень проста. В России (на самом деле уже не первый год) есть общественность — массовая и поголовно оцифрованная. Не принадлежащая к идеологически монолитному корпоративному стаду из условных жан-жаков.
И самое главное: отрастившая себе за последние годы некоторые механизмы самоорганизации.
Это не те "механизмы гражданского общества", которых ждут системные либералы. То есть не лоббистские структуры, давящие на государство в интересах своих спонсоров.
И в итоге профи оказались с массами в одной информационной весовой категории. И на одном поле. Только в диком меньшинстве.
И обнаружили, что самоутверждаться им теперь предстоит как-то иначе — не за счет сограждан.
Масштаб этого переворота в жизни российского "медиакласса", кажется, еще только предстоит оценить.
