Платон Беседин — писатель, публицист, для РИА Новости Украина
История с очередным запретом ввоза российских книг в Украину закончится так же, как всегда – поражением всех. Украинские издатели не заработают больше денег. Писатели не создадут шедевров. Переводчики не получат новых заказов. Книготорговцы не станут богаче. Это если быть оптимистом. А если смотреть реально, то обстановка станет еще печальнее. И книжные полки зачернятся пустотами.
Но let it be, если кто-то так хочет. Однако понимают ли они, что делают хуже? Думаю, да. Но вновь идут навстречу бессмыслице.
Реальных механизмов ограничения ввоза российских книг нет до сих пор. Не существует и критериев, на основании которых можно было бы сказать – антиукраинская книга или нет. В результате, дабы не мелочиться, официальный Киев до 1 апреля решил полностью ограничить ввоз российских книг.
Украина предпочла ружье книге, милитаризм – культуре. Человек в таком случае в принципе не обязан думать. Чтобы повторять лишь то, что надиктуют ему из телевизора. Собственно, едва ли не каждая книга борется именно с этим. И тем она страшнее. Особенно, если написана на языке врага.
Для украинских же авторов табуирование российской литературы пойдет только во вред. Потому что писатель невозможен вне культурной и вне конкурентной среды. Он теряет источники вдохновения, роста, мотивации на создание произведений – будь то зависть, подражание или здоровый дух соперничества. Тем более что украинской литературе сегодня, наоборот, необходим одновременно и противовес, и партнер. Российская литература тут была в помощь.
Отмечу, что многие украинские авторы свободно публикуются в России. Выходят их переводы в российских журналах и книгах, и на это никак не повлияли трагические события последних лет. Более того, интерес к украинской литературе в России лишь возрос.
Литература в принципе не может и не должна попадать под запреты, так как является силой конструктивной, созидающей. Это объект искусства, а оно за исключением редких случаев работает на объединение смыслами, независимо от политической, сексуальной или языковой ориентации. Когда же утверждают обратное, тогда искривляют саму суть литературы и заставляют работать ее по своим правилам, что в принципе невозможно, а значит, чревато проблемами.
Для украинских книготорговцев запрет на ввоз книг из России – удар если не сокрушающий, то критический. Потому что, безусловно, украинский книжный рынок развивается, появляются и самобытные издательства, и по-настоящему крупные игроки, однако продажа книг из России – весьма существенная, если не сказать, главная статья доходов. Ведь ассортимент в России куда шире, и в Украине не найти такого количества необходимой литературы. Начните издавать свое – вот тогда и запрещайте другое.
Все это связано не только с предложением, но и со спросом. Надо понимать, что, несмотря на все препоны, украинцы по-прежнему выбирают российский интеллектуальный продукт. Поэтому когда власть запрещает его, она идет не только против продавцов, но и против покупателей – против самих украинцев. Ограничивает их свободу, выбор.
Ведь российские фильмы и сериалы запрещают тоже, составляют "черные списки", однако телеканалы все равно их демонстрируют. Правда, мы помним, чем это заканчивается: судами, преследованиями, даже погромами. Но телеканалы себе не враги, и главная их цель – привлечь аудиторию, а той интересен российский продукт.
Госкомтелерадио, запрещая, не предлагает ничего взамен. Формирует пустоты, которые, несомненно, будут заполнены, но вопрос, чем и для чего?
Если страна декларирует путь в Европу, то она обязана жить по европейским правилам – нынешним, а не времен нацистской Германии. Бросаясь запретами, Украину, как и в случае с "мовными инспекторами", отвлекают от реальных проблем, стравливая по национальному признаку. Вновь паразитируют на искусственно созданном противостоянии. Не объединяют, а разделяют людей.
Так же они поступали и в начале 90-х, когда маркировали писателей украиномовными и русскоязычными, вторых при этом всячески вытесняя.
С другой стороны, именно так – решительно, об колено – и ломают прежний мир. Фашисты ведь, как мы помним, тоже сжигали книги. Их не останавливало ничто. Им важно было уничтожить любое альтернативное мнение. Они создавали тоталитарную матрицу, где человек представал верным солдатом империи.
Запреты в 98 из 100 случаев, наоборот, лишь усугубляют общую ситуацию. В отношении же интеллектуального продукта они в принципе не действительны. Особенно сейчас, когда интернет предоставляет доступ к любой книге и фильму. Чем сильнее будет давление, тем мощнее окажется сопротивление. Кто знает, может, со временем в Украине появятся неодиссиденты-русофилы, продвигающие российский интеллектуальный продукт лишь потому, что он запрещен?
За всеми этими запретами, за риторикой об угрозе стоит прежде всего панический страх – и он выдает слабость, малодушие. Это касается всего украинствующего карнавала. Потому что когда нам рассказывают о великих украх или, наоборот, ноют о притесненных украинцах, о крипацтве, то выдают пустоту, отсутствие смыслов в нынешней Украине. Навязываемое молчание ягнят, густо замешанное на русофобии, разрушает страну, отдаляя ее от европейских демократических норм.
Только разговоры о том, что мы, господа хорошие, ликвидировали, а ты, украинская литература, не оправдала наших надежд. Ведь, разобравшись с литературой чужой, украинские запретологи неизбежно возьмутся за свою собственную. И сколько антиукраинского они обнаружат там, страшно представить!
Так, может, проще и правильнее запретить тех, кто, руководствуясь не здравыми смыслами и адекватными оценками, а собственными патологиями и страхами, все запрещает?
