Симферопольская и Крымская епархия направила запрос в Росимущество о передаче ей в безвозмездное пользование 24 объектов музея-заповедника "Херсонес Таврический" сроком на 50 лет, которые, как отмечают в епархии, ранее принадлежали Владимирскому мужскому монастырю. Церковную инициативу, вызвавшую, как и в случае с передачей РПЦ Исаакиевского собора, повышенный общественный резонанс и внимание СМИ, в эксклюзивном интервью РИА Новости прокомментировал настоятель Свято-Владимирского кафедрального собора в Херсонесе, благочинный Севастопольского округа протоиерей Сергий Халюта. Беседовал Сергей Стефанов.
— Отец Сергий, чем прежде всего обусловлена просьба о передаче Церкви объектов музея-заповедника "Херсонес Таврический"? Разъясните, пожалуйста, позицию епархии.
Дело в том, что те документы, которые есть у нас еще с украинского времени, дающие нам право пользования Владимирским собором, нижним храмом Рождества Пресвятой Богородицы, храмом Семи священномучеников Херсонесских, — они утратили свою актуальность. Для того чтобы сегодня управлять этими объектами, то есть оплачивать коммунальные услуги, подписывать договора, проводить реставрацию, содержать в определенном состоянии эти памятники, нам нужны документы — основания для того, чтобы мы находились на территории этих храмов, не более того.
К сожалению, в последнее время в теленовостях показывают Херсонесское городище и при этом говорят о том, что "Церковь собирается забрать Херсонес". Но это совершенно неверное суждение. Херсонес обладает 400 гектарами ценнейшей земли, на которой находятся херсонесская хора, городище, крепости Каламита, Чембало… То есть это огромная территория — пол-Севастополя. При этом Церковь просит передать ей церкви, занимающие, может быть, полгектара или около одного гектара земли. Тем более и землю-то Церковь не просит, а просит дать возможность, право пользоваться культовыми сооружениями.
Есть закон № 327 (о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности, — ред.). Собственно говоря, сегодня мы исполняем федеральный закон. И когда мы перешли в 2014 году в Российскую Федерацию, мы вернулись домой и были уверены, что сможем исполнить закон РФ, сможем получить право пользования на эти объекты.
— А сейчас богослужения не совершаются в храмах на территории музея-заповедника в Херсонесе?
Речь идет и о других сооружениях, которыми мы по факту уже пользуемся. Это дом, так называемый 13-й корпус, который опять-таки по украинским документам передан нашей Церкви и в котором мы находимся, — наше административное здание, управление, благочиние… Это здание, где находится наша вторая воскресная школа, где находится наша пресс-служба и библиотека. Это здание подсобных помещений, в котором располагается трапезная, церковь там находится с 1992 года.
Собственно говоря, мы сегодня испрашиваем возможность пользования этими зданиями, чтобы мы могли их содержать, обеспечивать и так далее.
— А музей не занимается содержанием этих зданий?
Упомянутый храм Семи священномучеников Херсонесских был восстановлен на средства спонсоров и средства Симферопольской и Крымской епархии. Это было полуразрушенное здание, которое было совершенно никому не нужно. И равно как и Владимирский собор, храм был восстановлен из руин и возвратился из забвения совершенно не на средства музея. И содержится, еще раз скажу, не на средства музея.
Более того, для нас создается очень сложная проблема. Газа в Херсонесе нет. Отопление храмов — за счет электричества. Если бы мы сегодня использовали эти объекты, то есть храмы, как религиозная организация, мы бы и платили как религиозная организация за свет. А мы платим как коммерческие организации за электричество, это в пять или в десять раз дороже, чем могли бы платить. С этим Церковь, Симферопольская и Крымская епархия смиренно соглашается, смиренно молится, но при этом мы совершаем действия юридического характера, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации. Не более того, и не менее того.
— Представители музея со своей стороны говорят, что решение, которое предлагаете вы, не позволит развиваться уникальному археологическому заповеднику и его следует отложить. Что вы на это могли бы ответить?
Сейчас 220 тысяч экспонатов находятся в запасниках Херсонеса — в бывших монастырских подвалах, очевидно не приспособленных для хранения столь ценных экспонатов. 220 тысяч экспонатов, кроме ученых, никто не видел! Библиотека тоже расположена в зданиях, которые, в общем-то, не соответствуют нынешним нормам хранения древних и ценных книг, и так далее.
Собственно говоря, и смысл-то в том, чтобы на свет вывести все эти сокровища нашей истории, чтобы воспитывать на них наше подрастающее поколение. Вот что самое главное.
Поэтому, безусловно, государство должно развивать музей. Должны строиться современные выставочные площадки. Но заметьте: сегодня Церковь не говорит музею: выходите, и мы зайдем. Мы понимаем, что даже при положительном решении этого вопроса понадобятся годы, а может быть, и десятилетия, чтобы был построен современный музей и Симферопольской и Крымской епархии были переданы объекты.
Сегодня ситуация преподносится так, будто бы Церковь хочет что-то захватить. Но она ничего не хочет захватить. Это не 1918-й, не 1922 год, когда пришли большевики, просто выбросили монахов и захватили все в одночасье. Церковь говорит о том, что мы будем следовать и законодательству РФ, и терпеливо ждать удобной для всех ситуации.
— То есть вы утверждаете, что пока на ближайшие годы все останется так, как есть…
Так что никто сегодня не говорит о том, что завтра, послезавтра, через месяц или даже через год, или даже через пять лет Церковь может вернуть некоторые свои объекты.
Когда ученые говорят о том, что под этими зданиями находится археология, ну да, действительно находится. Но от того, что в храме Корсунской иконы Божией Матери располагается выставка или же там будет совершаться божественная литургия, археологии ущерб нанесен не будет.
— Как вообще сегодня осуществляется взаимодействие с музеем, какие отношения складываются?
Студенты из Москвы, из Свято-Тихоновского православного университета, например, работают на раскопках в Херсонесе. У нас замечательная совместная работа. И я думаю, что теми законодательными действиями, которые предприняла Симферопольская и Крымская епархия, наши отношения не будут испорчены.
