Экс-командир крымского "Беркута" Юрий Абисов поделился воспоминаниями о службе крымских силовиков на Евромайдане в Киеве
СИМФЕРОПОЛЬ, 28 янв - РИА Новости Крым, Светлана Разина, Алексей Гончаров. Бронежилеты на окнах автобусов, заряженные и готовые к бою автоматы и СВД в обожженных руках, хмурые и уставшие лица… Бойцы крымского "Беркута" и внутренних войск в феврале 2014 года покидали Киев, где праздновала победу "революция достоинства". "Открывайте дорогу, мы едем домой. Мы вооружены, так что не провоцируйте", – голос командира отряда тверд и решителен. Дежурившие на блокпосту радикалы не хотят просто так отпускать ненавистных им силовиков. Но огнестрельные "аргументы" в руках правоохранителей вынуждают уступить… Потом была трогательная встреча на родине, подготовка к обороне полуострова от возможного вторжения нацрадикалов и, наконец, референдум и присоединение к России.
У крымчан к Евромайдану есть особый счет. В ходе тех трагических событий в украинской столице погибли трое правоохранителей из Крыма: два старших лейтенанта из полка спецназначения "Тигр" внутренних войск Дмитрий Власенко и Виталий Гончаров и сотрудник крымского "Беркута", старший прапорщик Андрей Федюкин. Они до конца исполнили свой долг. Об "особом" отношении майдановцев к крымским бойцам, предательстве высших чинов и рискованном прорыве из Киева в интервью радио "Спутник в Крыму" рассказал бывший командир крымского отряда милиции особого назначения "Беркут" Юрий Абисов – ныне помощник главы Республики Крым Сергея Аксенова по связям с правоохранительными органами и сопредседатель штаба ОНФ в РК.
"Нам сказали: "зачехляйтесь" по полной, здесь жестко"
– С чего начался Евромайдан для вас и для крымского "Беркута"?
– Наш крымский отряд, как и все подразделения "Беркута", являлся сводным отрядом в резерве министра внутренних дел. Специально для таких мероприятий и не только создавались эти подразделения. Для нас Евромайдан был не первой командировкой. Мы работали в Киеве и в 2004 году, когда была "оранжевая революция", и в 2007 году, когда были митинги против роспуска Верховной рады. Мы сдерживали, пресекали правонарушения, не допускали столкновений. Нам это удавалось. Потому что была воля руководителей государства, начальников наших правоохранительных органов. В этот раз было совсем по-другому. Наша командировка стартовала через 10 дней после начала Евромайдана, когда уже там начались столкновения и провокации. Мы наблюдали за этим, и я видел, что картина совсем другая – протестующие ведут себя слишком дерзко, провокационно.
– Явно не "мирный студенческий протест"…
– Да. Когда мы приехали в Киев, я еще шутил тогда: "что-то слишком жестко работаете, коллеги, это же не ваши методы". Так мне на мою шутку ответили, что тут совсем другая картина – "зачехляйтесь" по полной, потому что знают слабые места в экипировке, где-то применяют "заточки" и файеры, краски, дымовые шашки. То есть ситуация совсем другая, очень жесткая. И у коллег моих настроение совсем другое – не до шуток было.
– После разгона демонстрантов в ночь на 30 ноября, с которого все началось, народный депутат, а в прошлом начальник крымской милиции Геннадий Москаль заявил, что в разгоне участвовал крымский "Беркут", и многих сотрудников он даже якобы узнал в лицо, просматривая видеосюжет. Уже на следующий день на некоторых станциях киевского метро, на стенах домов висели плакаты с надписями "ваших детей убивал крымский "Беркут". Москаль тогда говорил правду?
– Наши сначала стояли у Кабмина на Грушевского. А то, что говорил Москаль… Он профессионал, надо отдать ему должное как милиционеру, начальнику крымской милиции. Но то, что он работал на этих людей (организаторов Евромайдана – ред.), он не скрывал, еще когда его выбросили из правоохранительной системы. Уже будучи депутатом, он приезжал в Крым и прямо говорил: "меня выбросили, а эти подобрали, и я на них буду работать". Он знал, как работает крымский "Беркут", знал, что мы работали профессионально и четко, и наш авторитет во всех событиях был очень высок. Когда Москаль заявил об этом, я приехал и коллегам говорю: "слушайте, позвоните Геннадию Геннадьевичу, пусть он не чудит". Я как командир не могу всех узнать, когда экипировка и маски надеты, потому что это очень сложно. А у нас были и керченская рота, и ялтинская рота…
И слово "разгон" я бы не употреблял. Мы поддерживали конституционный порядок и пресекали нарушения общественного порядка, конкретные и явные. Если в 2004 году и в 2007 году были просто скандирования, лозунги, флаги, плакаты, то здесь шли в ход файеры, заточки, баллоны с газом. Они лезли, провоцировали, чтобы захватить административные здания.
"Прибежал замминистра МВД и попросил спрятать его в Крыму"
– Много говорили о том, что президент Янукович не дал команду применять силу в отношении протестующих. Команды действительно не было?
– Бездействие порождает вседозволенность. Команды вообще не было никакой, даже руководителей высшего эшелона МВД не было. Ко мне тогда прибежал прятаться замглавы МВД Украины, генерал-лейтенант Ратушняк, который отвечал за общественную безопасность по всей Украине. Его выпустили из прокуратуры, он сюда к нам прибежал в курточке и свитерочке, просил, чтобы я его увез и спрятал.
– В Крым?
– Да, в Крым. Я ему тогда один вопрос задал: "почему же нас так предали?". Он мне ответил, что сам не знал. Он в это время был в Виннице и маму поздравлял с 80-летним юбилеем, когда такое в стране творится. Я просто посмотрел на него, сказать мне нечего было.
– Лично у вас тогда были сомнения, как действовать – по приказу или по совести? О чем тогда думали, когда на ваших ребят нападали с заточенной арматурой, били камнями по шлему и провоцировали, но была команда "стоять"?
– Главная мысль была – держать, не допустить захвата зданий.
– Думали о том, чтобы все-таки нарушить приказ?
– Мы все ждали команду. Мы так воспитаны, натренированы. Мы понимаем, что есть приказ, есть команда и есть закон. Нарушить его нельзя – это уголовное преступление. Подставлять личный состав командиру нельзя. Хочется тебе или не хочется, нравится или не нравится – есть закон, присяга и инструкция.
– Вы тогда понимали, что вас подставляют?
– Подставляют, но мы стояли, держались. Ждали, вот будет команда, и будем пресекать. Мы навели бы порядок в течение часа. Вообще была бы чистая площадь. Когда давали команду "пресекать", и мы начинали атаковать – все бежали в панике.
"Правый сектор* знал о наших слабых местах"
– Правда ли, что крымский "Беркут" считался одним из элитных подразделений на всей Украине?
– Да. Когда с той стороны узнавали, что против них работает крымский "Беркут", у них начиналась паника, бегство. Так, перед Новым годом был один из дней, когда атаковали отряды. Мы шли наводить порядок. Люди на ногах, температура воздуха минус 21 градус. Десять часов ждали команды. Когда дали команду, прошли киевский полк и крымский "Беркут", остальные забуксовали. Наш отряд дошел до сцены, где стоял комендант Евромайдана Андрей Парубий, певица Руслана Лыжичко там скандировала что-то. Они замолчали, перепугались. Даже на таком морозе было видно, что они от страха побледнели, губы тряслись. Но на этом все. Опять встали. Команды нет, радиостанция молчит.
– Это не единственная причина "особого отношения" к крымскому "Беркуту" со стороны протестующих?
– Наш крымский флаг похож на российский, они путали иногда и истерили. Флаг было видно на шевронах, на шлемах. Еще у нас был зеленый камуфляж, потому что мы были задействованы в работе по антитеррору, работали и тренировались вместе с "Альфой" (спецподразделение СБУ – ред.) в Крыму, в том числе в горах. Нам необходим был зеленый цвет. Мне руководители говорили: "у нас нет такой формы". Я говорю: "у вас нет, у меня есть, потому что мы не можем в городском камуфляже работать в лесу". Мы в Киеве стояли в этой форме, и протестующие думали, что это российский спецназ "Витязь" приехал. Вообще к нам, крымчанам, изначально относились предвзято в Киеве как к русскоговорящим.
Аксенов обвинил "продажную" власть в гибели на майдане крымских "беркутовцев">>
Радикалов очень хорошо подготовили против нас. До всех этих событий наших коллег, в том числе командира киевского "Беркута" Владимира Владимировича Александрова, приглашали в США якобы для обмена опытом и повышения квалификации. Там их просили написать, какая у нас экипировка, как мы вооружены, наша тактика, как мы проводим мероприятия. Потом уже поняли, для чего это делалось – найти наши слабые места. На основе этих данных составлялись брошюры, их привозил (экс-глава СБУ Валентин) Наливайченко и раздавал "Правому сектору"*. Они уже знали, где слабые крепления шлемов, где можно между бронежилетами воткнуть арматуру.
– А что входило в амуницию ребят, которые стояли тогда в Киеве?
– Защита рук и ног, бронежилеты, противоударные шлемы. Были наручники, палки, газ – и все. Даже не было травматического оружия, не говоря уже об огнестрельном. Была команда ничего на майдан не брать, только щит, щитки на ноги и руки, бронежилет и шлемы.
– Насколько экипировка помогала выдерживать атаки?
– Щиты выдерживали многое, пока не отберут. Шлемы ломались иногда, крепления разлетались, где-то и обувь была плохая. Мерзли ребята. Потом начали деревянные щиты подвозить под ноги. Нашим ребятам передавали даже прокладки женские – в "берцы" подкладывать, чтобы ноги не мерзли.
"Предлагали деньги и квартиры, чтобы мы ушли"
– Когда пришлось тяжелее всего? Наверное, с 18 по 20 февраля, когда были самые масштабные столкновения и стрельба?
– Тогда было тяжело, но они не смогли переломить ситуацию. Предлагали нам деньги, карьеру, квартиры.
– Чтобы вы ушли?
– Чтобы ушли и открыли дорогу к зданию Кабмина. Подходили к офицерам и предлагали: "убери свой отряд, а мы тебе должность, квартиру, деньги. Только отойдите оттуда". Сначала уговаривали, потом последовали провокации. Уже все по сценарию, который написали "за бугром", и который реализовывали четко. Привозили на майдан дрова, резину, кормежку, деньги. А ведь можно было блокировать площадь – и все, люди бы без подкрепления разошлись. Возможность была, потому что и внутренние войска, и "Беркут", и СБУ были, что называется, в одной упряжке. Сил и средств было достаточно, чтоб вот это безобразие прекратить.
– 21-22 февраля вы уже отправляетесь обратно в Симферополь, когда мы уже потеряли трех наших бойцов. У вас тогда был приказ покинуть Киев?
– Нет, в этом случае мы приказа не ждали. Я взял на себя эту ответственность, когда пошла стрельба и погиб Андрей Федюкин из евпаторийского взвода. Прекрасный, надежный парень, можно было ему доверить все. Двое пацанов и жена остались… Потом ранили Сашу Васюкова, командира роты. Думали, что второй "груз 200" будет. И потом пошло... К утру одного, второго увозят. Раненные, руки простреляны, ноги простреляны. Андрею две ноги прострелили, в легкое попали. С Сашей картина была жуткая. Ничего не понять – грохот, дым. Я тогда дал команду сниматься и выходить.
– Не ждали приказа?
– Уже не от кого было ждать. Радиостанции молчат, приказа нет, ни до кого не дозвониться.
"У нас были аргументы в виде пулеметов"
– Как вы смогли прорваться?
– Мы сделали паузу, оттащили отряд на место дислокации в пансионате в Конча-Заспе (исторический район на юго-востоке Киева – ред.). Я организовал переброску туда штурмового взвода с оружием, чтобы было легче выходить из Киева. Я в ультимативной форме сказал генералу (начальнику крымского главка МВД Валерию) Радченко, чтобы мы выводили наши БТРы из Крыма и шли на выручку нашему отряду в Киев. Он говорит: "вы не пробьетесь, там трассы перекрыты, блокпосты по 500-800 человек вооруженных на каждом". Но Радченко поехал к (председателю Совета министров Крыма Анатолию) Могилеву, они договорились: мои люди с оружием погрузились в самолет внутренних войск, чтобы дальше лететь в Киев. Я остался, потому что здесь уже накалялась обстановка: был озвучен ультиматум о сносе памятника Ленину в Симферополе, уже поднимался "Правый сектор"*, ваххабиты, активисты запрещенного в России "Хизб ут-Тахрира"*.
На Украине осудят бойца "Беркута" из Крыма за "госизмену">>
Наши ребята прилетели в Киев, организовали отряд, автобусы, броню на окна повесили, оружие. Все сделали как надо. Выдержали паузу, потом колонна тронулась. На блокпостах пытались не пропустить, угрожали сжечь. Это было легко сделать, учитывая, что уже при подъезде к посту на 800 метров автобус уже блокировался. Мы встали на полтора часа, привозили к нам туда каких-то депутатов. Мы им говорили: "давайте, дорогу открывайте, мы едем домой, у нас на руках крови нет, мы никого не трогаем. Ни дай Бог будет оттуда хоть один выстрел, мы вас всех просто положим, мы умеем работать". Через полтора часа переговоров открыли дорогу. Вели они сами, но камни в след летели.
– Не сравнить с тем, как выезжали из Киева наши добровольцы с Антимайдана, когда на них нападали?
– Да, у нас было с чем разговаривать. У нас были аргументы на руках в виде пулеметов, СВД и подствольных гранатометов. Прорвались тогда. И хочу в очередной раз поблагодарить крымчан за ту поддержку, которую оказывали и на майдане, и особенно за ту встречу, которая была организована на площади Ленина в Симферополе. Тогда слез не сдерживали. Это был бальзам для раненых моих пацанов, их обожженных душ – увидеть лица крымчан и эту мощную поддержку. Если моих коллег на Украине на колени ставили, то нас встречали, как героев.
*запрещенные в России организации
