"От Советского Информбюро…": крымский след писателей и военкоров

В войну фронтовые сводки, сообщения в газетах и по радио о делах на передовой и в тылу, о победах и утратах, были так же необходимы, как хлеб или воздух. На третий день войны, 24 июня 1941 года, при Совете народных комиссаров СССР было образовано Совинформбюро. Именно там готовили материалы, которые "уходили" в газеты, журналы, на радио.

При Совинформбюро была образована литературная группа из известных писателей и журналистов. Каждый из них делал, что мог. Из-под пера одних выходили очерки о фронтовиках. Другие выезжали в освобожденные города и села увидеть страшный след войны и выступить перед местными жителями. Некоторые члены литгруппы становились фронтовыми корреспондентами. Теми самыми, которые "с "лейкой" и блокнотом, а то и с пулеметом…"

К 82-летию Совинформбюро, которое стало родоначальником крупнейших информационных агентств страны, мы решили вспомнить о связанных с Крымом писателях из литературной группы.

Про грека Жору, снайпера и море

Для Бориса Лавренева полуостров был "своим". Весь. Ялта, где бывал в детстве. Евпатория, которая спасла его, солдата, отравленного газом на фронте Первой мировой. Родной была Алушта, где он в 1919 году стал комендантом города. И готовился к последнему своему бою, прикрывая вывоз раненых красноармейцев. С сорока семью винтовками, пулеметом и горной пушкой против французского дредноута. К счастью, тот бой не случился…

Севастополь уже в 1920-х вошел в душу навсегда. И в книгах Бориса Лавренева угадываются его улицы, дома, берег.

© Источник: pbs.twimg

Борис Лавренев

И где он еще мог оказаться, когда Севастополь осаждали фашисты? Все время обороны Борис Лавренев прожил вместе с любимым городом. На командном пункте командующего флотом…

Очерки публиковали "Правда", "Известия", "Красный флот", "Красная звезда". В обожженном войной городе он ухитрялся находить невероятно трогательные, честные и искренние истории. Про будущего снайпера балаклавского грека Жору и его командира, девушку-сержанта. Про повара Догаренко, рванувшего к загоревшемуся катеру, чтобы сбросить с его палубы снаряды. Про одного из защитников Севастополя, успевшего написать письмо командиру: "Знаю, что мне конец. Хоть в медицине и не силен, но понять, что осколок мины в живот дело плохое, нетрудно…"

Севастополь Лавренев покидал на "Ташкенте", последнем корабле, вырвавшемся из осады…

Крепко любить и горячо ненавидеть

В любом городе известного писателя Алексея Новикова-Прибоя встречали с радостью. Но в Севастополе на его выступления собиралось особенно много людей. Это была слава "морского" писателя. Незадолго до начала войны в Севастополе на Черноморском флоте служил старший сын Новикова-Прибоя.

© Источник: novikov-priboy

"Морской" Писатель Новиков-Прибой сам много лет служил на флоте

Летом 1941-го Алексей Силыч уже работал в литгруппе Совинформбюро. Среди нескольких десятков статей и очерков для газет были и посвященные Севастополю. Морякам. "На лице юность, переходящая в зрелость. В глазах стальные точки — отблеск закаленного характера. Такой человек может крепко любить и горячо ненавидеть", - такими он видел своих героев. Хотя и не встречался с ними. Но мог нарисовать их для читателей. Как, например, снайпера, Героя Советского Союза Ноя Адамию, сражавшегося в Севастополе.

Кстати, именно Новиков-Прибой первым озвучил словосочетание "город-герой". Он назвал так Ленинград, Одессу, Севастополь, Сталинград.

Он плыл на покрышке

В середине мая даже в мелком Керченском проливе вода холодная. Но если позади, на берегу – смерть? Или плен, который, может, хуже смерти? У военного корреспондента Петра Павленко был выбор и… автомобильная покрышка.

Май 1942-го. Крымский фронт пал. Часть войск эвакуирована. Оставшиеся рядовые и их командиры гибнут под авиаударами, артобстрелами, сдаются в плен.

© РИА Новости . Борис Фабисович

Перейти в фотобанк

Писатель Петр Андреевич Павленко (1899-1951)

А комиссар, военный корреспондент Павленко плывет на автопокрышке от Керчи до Тамани. Над ним пролетают немецкие самолеты, время от времени дающие по непонятному объекту очередь из пулемета. К счастью, особо не целясь…

Петр Павленко своими глазами видел один из великих подвигов Великой Отечественной: Керченско-Феодосийскую десантную операцию. Он написал очерк "Сыны Кавказа" о взятии Керчи.

Павленко пришлось пережить и величайшую трагедию: разгром Крымского фронта. Он был на передовой вместе с бойцами до последнего сражения. В те дни во время ночной атаки фашистов потерял очки и… в сумятице вышел на немецкие танки. Бойцы выхватили его буквально из-под гусениц.

Он написал десятки военных заметок, рассказов, статей. Майская переправа аукнулась ему через несколько лет обострением залеченного было туберкулеза. И в 1945-ом он переехал в Крым. Жил, работал, возглавил Союз писателей, создал альманах "Крым" и был его бессменным редактором. По сценариям Павленко снято несколько фильмов.

Тот самый Петров

Фамилия Петров в перечне самых распространенных стоит на шестом месте. Поэтому не каждый понимал, что этот широкоплечий мужчина с чуть раскосыми темными глазами — "тот самый Петров". Половинка удивительного дуэта писателей, "родителей" романов "12 стульев" и "Золотой теленок".

Евгений Петров отправился на передовую с первых дней войны. Фронтовой корреспондент Совинформбюро, спецкор американского агентства "НАНА", он писал очерки и заметки, под которыми стояла пометка "действующая армия".

© Источник: r1.mt

Фронтовой корреспондент Евгений Петров

В Севастополь вырвался с трудом. Его не отпускали: уже было понятно, что городу не удержаться и вернуться оттуда будет трудно. Петров прибыл в город на лидере эсминцев "Ташкент". Рвался в город, но не пустили. Слишком опасно.

"Ташкент" принял около 2,5 тысяч женщин, детей и раненых. В пути всего за несколько часов фашистские самолеты сбросили на корабль около 350 авиабомб. "Евгений Петров добровольно принял на себя обязанности санитара, - вспоминал командир "Ташкента" Василий Ерошенко. - Во время боев его видели там, где было наиболее тяжело".

До Новороссийска перегруженный корабль, несмотря на полученную пробоину, дошел.

Добрался до Краснодара, оттуда 2 июля 1942 года вылетел на пассажирско-транспортном самолете в Москву. Писатель Аркадий Первенцев, летевший вместе с Петровым, описывал завершение этого полета так: "Ложусь спать и моментально засыпаю. Удар. Я лежу на земле облитый кровью. Самолет, его обломки впереди. Кричу. Я изувечен. Пробую подняться, но, кажется, перебита спина, вытек левый глаз; я падаю на землю головой в пшеницу и бурьян. Чья-то рука тянется из-под обломков дюраля…"

Евгений Петров был еще жив, когда его извлекли из-под обломков. Сердце его билось еще несколько минут…

"Севастополь будет наш!"

Сергей Сергеев-Ценский, вынужденный эвакуироваться из ставшей ему родной Алушты, получил приглашение в литгруппу Совинформбюро. В свои 66 лет он не мог стать военным корреспондентом. Но по высылаемым ему материалам писал очерки, добиравшиеся до сердца каждого. Об истекающем кровью Севастополе. О зверствах фашистов. О санитарке Зине. О Захаре Сорокине, "крымском Маресьеве": он тоже полз по снегу от сбитого самолета к своим. Потерял ступни ног, но вернулся в строй. Крымский - потому, что служил на Черноморском флоте.

В Морской библиотеке Севастополя хранится одна из самых значимых, выстраданных книг Сергеева-Ценского - "Севастопольская страда" о Крымской войне. Она прошла вместе с военными путь от Кубани до Севастополя. На ее страницах оставили надписи благодарные читатели: "Эту замечательную книгу прочитали сотни солдат и офицеров 16 стр. корпуса отдельной Приморской Армии в 1943 г. и 1944 годах на Кубани и в Крыму. П. Демидов". "Эту книгу прочитал сержант Василь К. Марков из Целин. р-на Ростовской обл. Севастополь будет наш! 1944 г.".

"Это утомительная война": о чем немцы писали домой >>

© Источник: sammler

Константин Симонов посвятил немало фронтовых корреспонденций событиям в Крыму

Как из обычного человека он превратился…

Константин Симонов опыт журналиста, пишущего с войны, получил раньше многих коллег, – был в действующей армии на Халхин-Голе. А за неделю до начала войны получил звание интенданта 2 ранга.

В августе 1941-го Симонова как военного корреспондента командировали в Севастополь. Здесь он ушел в рейд на подлодке, чтобы самому прочувствовать, каково это - участвовать в операции у вражеского берега. В сентябре он был на Арабатской стрелке вместе с воинскими частями, выбивавших фашистов с этой узенькой полоски земли.

Симонов под огнем минометов шел рядом с солдатами. Беседовал с пленными немцами и румынами, добивался встреч с выявленными врагами. Военкору после освобождения Керчи в декабре 1941-го позволили встретиться с задержанным бургомистром Феодосии Василием Грузиновым.

"Я хочу рассказать историю этого предателя не потому, что он совершил что-то небывалое и исключительное", - объяснял журналист. Он хотел понять, как обычный человек превратился в фашистского прислужника.

Последняя военная командировка Симонова в Крым состоялась в феврале 1942 года. На старой "эмке" с брезентовым верхом ездил по Керчи и окрестностям. Встречался с партизанами из отряда имени Сталина, которые почти два месяца пробыли в Аджимушкайских каменоломнях.

"Тут каждый камень стреляет"

"Симферополь забит искалеченными немцами. Ялта пахнет карболкой. Обер-лейтенант Оскар Грейзер пишет в дневнике, найденном нашими бойцами под Севастополем: "Возле Бахчисарая есть долина, которую местные жители называют "Долиной смерти". Теперь она оправдала свое наименование… Пленный Кнейдлер хнычет: "Мы не ожидали такого сопротивления. Тут каждый камень стреляет". Это строчки из статьи "Севастополь" спецкора "Красной Звезды" Ильи Эренбурга. Он писал для центральных, военных, иностранных газет.

Фронтовики вспоминали, как, получая прессу, искали в них фамилию Эренбурга. Его очерки читали вслух, переписывали. В разговорах вспоминали особенно поразившие яркие строки. Он как-то особо живо и правильно рисовал врага. Не как неотвратимую угрозу, но и не как что-то тупое и аморфное.

Эренбург просто и понятно объяснял, из чего складывалась уверенность немцев, как разрушалась она, столкнувшись с сопротивлением. Откуда берется запредельная жестокость в обращении с мирными жителями.

Илья Эренбург писал об осажденном Севастополе, где был до последних дней обороны. А в мае 1944-го с войсками проходил по освобожденному городу.

© Источник: litvek

Илья Эренбург (слева) на фронте. 1943 г.

Военные корреспонденции Эренбурга - это дорога от Москвы до Берлина. До рейхстага и Нюрнбернского процесса. Мало кто помнит, что именно Эренбург еще в декабре 1941 года первым написал слова "День Победы". В очерке о московских железнодорожниках: "Когда настанет День Победы…"

И он настал.

Ножи в спину революции: как писателя Аверченко Ленин похвалил >>