Как Крым жил при немцах: рассекреченные архивы

22 июня 1941 года фашистские бомбы упали на советские города. Чуть позже – к ноябрю 1941 года - на полуострове увидели первых фашистов. На оккупированных территориях германское командование устанавливало новый порядок "жизни"...

СИМФЕРОПОЛЬ, 22 июн - РИА Новости Крым, Наталья Дремова. 22 июня 1941 года фашистские бомбы упали на советские города. Одним из первых подвергся бомбардировке Севастополь. Чуть позже – к ноябрю 1941 года - на полуострове увидели первых фашистов. Тогда же появились первые жертвы войны.

На оккупированных территориях германское командование устанавливало новый порядок жизни. Немецкие плакаты, расклеенные на улицах, обещали "освобожденным от ига большевизма" людям спокойную и безбедную жизнь.

Как с немецкими бомбами на Крым обрушилась война>>

Почти нет уже в живых тех, кто помнит об этом, но есть беспощадные документы - свидетели эпохи. В рамках проекта "Без срока давности" Управлением ФСБ России по Республике Крым и городу Севастополю продолжается работа по поиску, оценке и рассекречиванию архивных документов, отражающих факты нацистских преступлений против мирного населения в Крыму. Сегодня очередная порция рассекреченных беспощадных свидетельств тех лет передали в Государственный архив Республики Крым.

© Проект "Без срока давности".

Отчет о работе НКВД Крыма на Керченском полуострове в 1942 году.

Страшное время

Первыми о "спокойном" существовании в оккупации смогли рассказать керчане, ведь их оккупировали дважды: был период, когда советская власть ненадолго вернулась на Керченский полуостров, отбив его у немцев – с декабря 41 по май 42 года. Сразу после успешного проведения Керченско-Феодосийской десантной операции в декабре 1941-го в освобожденном городе начали работать военные следователи, собирая показания и свидетельства жителей города.

Один из первых приказов оккупационных гитлеровских властей — принудительное возвращение в Керчь горожан: многие уехали в ближайшие деревни, рассчитывая, что там будет легче прожить. Затем был объявлен комендантский час и запрет на свободное передвижение. Любая поездка — по пропуску из комендатуры. А за появление даже днем на дорогах в окрестностях Керчь-Екальского пролива расстреливали на месте.

© архив Н. Дремовой

Облава на железнодорожном вокзале, румынские солдаты проверяют документы.

За любое неповиновение, любой проступок следовала казнь. "За период своего господства в Керчи, за 41 день, немцы расстреляли более 7500 человек местного населения", — значится в отчете о работе НКВД Крыма на Керченском полуострове с 1 января по 14 мая 1942 года. Этот документ стал общедоступен в рамках всероссийского проекта "Без срока давности".

И речь идет не только об истребленных в Багеровском рву евреях и крымчаках. Не только о повешенных и замученных по подозрению в связях с партизанами.

"Учительница Колесникова М.Н. показала, что немцы убили 13-летнего мальчика за то, что он взял старую камеру автомашины и хотел плавать на ней во время купания в море", — это уже из данных, собранных комиссией по расследованию немецко-фашистских злодеяний в Керчи. А вот другие "враги" нового режима:

"Немецкий офицер расстрелял 6-летнего мальчика за то, что тот шел по городу, пел советскую песню".

"В саду "Сакко-Ванцетти" висело тело мальчика лет девяти, который был повешен за то, что сорвал абрикос".

Часто убивали не за вину, а просто так.

Из показаний Сапельниковой Ефросиньи Николаевны: жительница Аджимушкая: "Бондаренко Мария… попросила у немцев, работавших на кухне, что-нибудь покушать. Ей насыпали в котелок жиденькой каши. Семья Бондаренко с жадностью поела ее. Через несколько часов мать и трое детей были уже мертвыми".

"26 ноября (1941 г.) немецкие бандиты подложили противотанковую мину под дом, в котором проживала семья колхозника Остапенко. Под развалинами были погребены: Остапенко Емельян Яковлевич 50 лет, его жена Екатерина Анисимовна 49 лет и их внучата — Анна трех лет и Миша восьми лет. Таким же способом фашисты уничтожили еще около 40 семей".

Очень быстро пришло понимание, что никаких прав у обычных жителей нет. Хваленый немецкий порядок не распространялся на мародеров, которые вламывались в дома на глазах хозяев, искали припрятанные ценности.

Сотрудница керченского Института рыбного хозяйства во время одного из таких визитов была изнасилована румынскими солдатами и офицерами. Она же сообщала: "Капитан 8-го эскадрона 55-й румынской армии Наро зверски изнасиловал 14-летнюю девочку Айлу, в тяжелом состоянии она была отправлена в госпиталь".

Восьмидесятилетняя старушка Марфа Б. сообщила, что к ней в квартиру ворвались румыны во главе с офицером, ограбили, избили, и, не считаясь с возрастом, изнасиловали.

В рассекреченном отчете НКВД тоже упоминаются такие факты: "В деревне Тайгуч Ленинского района немецкие солдаты изнасиловали жену учителя Пелагею Г.… В деревне Коп-Кипчак этого же района была изнасилована жена колхозника Ч. Раиса".

До последней курицы

Немецкая армия большую часть всего необходимого добывала на месте. После "установления порядка" назначенные оккупантами старосты должны были предоставить списки жителей каждого подворья, указав сельхозинвентарь и домашнюю живность вплоть до последней курицы.

За каждое животное полагался натуральный налог. С коровы требовалось сдавать сначала 250, потом 500, затем 700 литров молока в месяц. Те, кто держали кур, обязаны были предоставить две тушки и 50 яиц в месяц. При участковых комендатурах были созданы молочные пункты. Туда владельцы коров обязаны были пригнать утром скотину на дойку. Молоко тут же изымалось. Такую же процедуру следовало проделать и вечером.

"В сельскохозяйственных районах колхозы преобразованы в общины, — говорилось в спецсообщении на имя наркома внутренних дел Крымской АССР Григория Каранадзе в апреле 1942 года. — В деревнях установлен жесткий режим труда, основанный на голоде и репрессиях. Лица, один день не вышедшие на работу, независимо от обстоятельств, лишаются мизерных норм, выдаваемых как паек — 300 грамм пшеницы на день, сроком на 14 суток".

Справка:

Какие нормы продуктов полагались членам сельских общин (в день на человека):

- 250 г хлеба или кукурузы, проса, гречихи,

-50 г мучных изделий,

- 14 г мяса (100 г в неделю),

- Согласно приказу по 11-й немецкой армии от 04.12.1941 г., население маслом, сыром, брынзой не снабжается. Яйца, непригодные для хранения, могут выдаваться населению.

В одном из очерков, вышедших в газете "Красный Крым" после освобождения полуострова, описывалось, как "стимулировали" крестьян к работе:

"В деревне Усеин-Аджи комендант высек плетью 16-летнего мальчика за опоздание на работу.  В деревне Джефар-Берды фашисты избили 60-летнего Илью Леусенко за то, что он, не понимая немецкого языка, не выполнил их приказания.  В деревне Эфенди-Кой за медлительность в работе избивали не только взрослых, но и детей".

© архив Н. Дремовой

Женщины из сельской общины. Крым, 1943 г.

О том, что происходило в Крыму, узнавать помогали партизаны. Благодаря им были переправлены на Большую землю захваченные полицаи из деревни Кучук-Кой Ялтинского района Осман Ахтемов и Сергей Мирошниченко. Ахтемов на допросе рассказал о грабежах, которые устраивали немцы и румыны:

"В д. Кекенеиз и Кучук-Кой немецко-румынские солдаты продолжают ходить по домам и забирать все то, что им понравится. В первую очередь берут лошадей, коров, овец, кур, фрукты, табак и носильные вещи. Скота и птицы в деревне почти нет. Во время обхода домов солдатами, если кто не открывает дверей, то они их выбивают прикладами винтовок. Жителям, сопротивляющимся грабежу, угрожают расстрелом.

У моей сестры Мунивер Абдулаевой забрали одну единственную корову и козу, а у нее трое малолетних детей и муж служит в Красной Армии.

У вдовы Абибе Умер, 55 лет, имеющей двух детей, немцы взломали в доме дверь, ворвались в квартиру и забрали картофель, орехи, сушеные фрукты и 450 руб. денег.

Такая же участь постигла и остальных жителей деревни. Купить за деньги ничего нельзя, все дорого, в степных районах Крыма продукты меняют на одежду и обувь. Голод все усиливается. Среди населения д. Кучук-Кой много опухших".

Полицай Мирошниченко рассказал о ценах на продукты в Ялте: "Кусок хозяйственного мыла стоит 500 руб., коробка спичек - 20 руб., хлебная лепешка 25 грамм – 7 руб., тарелка супа без жиров – 10 руб.".

Кстати:

- во время оккупации Крыма все денежные расчеты проводились в рублях. За отказ от приема советских денег штрафовали. Ходили также оккупационные и рейхсмарки.

- 200 рублей в месяц считались официальной минимальной зарплатой.

- сутки в стационаре больницы стоили 25 рублей.

- билет на сеанс в "Палас-Кино" в Симферополе стоил 5-10 рублей.

За что в Крыму судить мертвецов?

Выходившие в оккупации газеты рисовали жизнь при "новом режиме" чуть ли не идиллией. Писали об открывающихся мастерских, заработавших больницах, даже о народных столовых, домах престарелых и выплате пенсий. На самом деле, доступ к этим социальным благам имели только избранные.

Например, народные столовые обслуживали только работавших на жизненно важных предприятиях и в некоторых немецких учреждениях. А пенсии назначали тем, кто мог принадлежал к фольксдойче, либо мог доказать, что являлся врагом Советской власти.

Во время оккупации в нескольких городах открылись школы, работали кинотеатры, театры, устраивались футбольные матчи и концерты. Но все это было лишь иллюзией нормальной жизни.

Оккупационная газета "Голос Крыма" рисовала иллюзию обычной жизни.