СИМФЕРОПОЛЬ, 25 фев – РИА Новости Крым, Алексей Гончаров. Многие советские "шестидесятники" вспоминают эти годы как лучший период жизни. Двенадцать лет "оттепели" – короткое время хоть и относительной и очень шаткой, но все-таки свободы в тоталитарной стране.
Формальной точкой отсчета этого процесса принято считать 25 февраля 1956 года. В этот день первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев на закрытом заседании XX съезда партии выступил с докладом "О культе личности и его последствиях". Об истинных целях и значении этого события для советского государства спорят до сих пор. Большинство историков сходятся во мнении: десталинизация дала мощный импульс развитию советской культуры, но из-за своей половинчатости и непоследовательности нанесла серьезный удар по легитимности мировой коммунистической системы.
Падали в обморок, выносили на руках
"На закрытом заседании 25/II во время доклада Хрущева несколько делегатов упали в обморок, их тихо вынесли", – писал в своих мемуарах автор "Оттепели" Илья Эренбург, ссылаясь на рассказ одного из делегатов съезда.
Не скупясь на жесткие эпитеты, первый секретарь обвинял своего предшественника Иосифа Сталина в тирании, массовых репрессиях, расстрелах и терроре. А в зале стояла гробовая тишина, иногда прерываемая, как свидетельствует стенограмма, "шумом возмущения".
Уже через несколько недель о содержании доклада знали десятки миллионов советских граждан. Тот же Эренбург вспоминал: "Повсюду говорили о Сталине – в любой квартире, на работе, в столовых, в метро. Встречаясь, один москвич говорил другому: "Ну, что вы скажете?". Он не ждал ответа: объяснений прошлому не было".
Доклад о Сталине расколол и мировое коммунистическое движение. СССР надолго потерял в качестве союзников Албанию и Китай, произошло охлаждение отношений с Румынией и Северной Кореей, в Венгрии (1956) и Чехословакии (1968) вспыхнули военные мятежи, в ГДР и Польше прошли антиправительственные выступления. Легитимность власти в странах соцлагеря, во многом опиравшаяся на авторитет Сталина и победу Советского Союза в мировой войне, получила серьезный удар.
Джинсы, рок-н-ролл и давление низов
Осознавали ли Хрущев сотоварищи весь масштаб возможных последствий своего, без сомнения, смелого и в какой-то степени революционного шага? Сказать сложно.
Но именно Хрущеву удалось перехватить инициативу по осуждению репрессий 30-х годов из рук своих главных оппонентов – группы Маленкова-Молотова-Кагановича-Шепилова. Поэтому в докладе шла речь лишь о "большом терроре" конца 1930-х и только в отношении бюрократии и военной элиты. Ничего не говорилось, например, о массовом терроре против крестьян и священнослужителей в годы коллективизации и агрессивной борьбы с церковью.
Кроме того, на ЦК давили снизу. Начать массовую реабилитацию заключенных и несколько либерализовать трудовое законодательство вынуждали бунты, забастовки и беспорядки – сначала в лагерях (Норильск, Воркута, Вятка, Кенгир), а потом и по эту сторону колючей проволоки (Херсон, Клайпеда, Новороссийск, Магнитогорск).
Народный запрос требовал более серьезных перемен, чем отказ от репрессий в отношении бюрократов.
Во многом благодаря этому стала возможной хрущевская "оттепель". Цензура в литературе и кино стала менее жесткой, нонконформистское искусство перестало быть запрещенным, а официальное искусство вышло за жесткие сталинские рамки. Появились новая культура, театр, кинематограф и литература.
"Безусловно, для культуры это имело огромное значение. Можно было говорить вслух, то, о чем ранее только шептались, снимать об этом фильмы, писать в литературе. Например, фильм Чухрая "Чистое небо" о нереабилитированном человеке, произведения Солженицына, Шаламова и других. Тема репрессий и сталинизма стала встречаться, как нынче модно говорить, в дискурсе. Это тоже очень полезно, потому что запретных тем не должно быть в литературе, тем более политических", – отметил в комментарии РИА Новости Крым писатель, журналист и политолог Денис Драгунский.
Международный фестиваль молодежи и студентов, прошедший в Москве в 1957 году, породил в Советском Союзе моду на джинсы, кеды, рок-н-ролл и бадминтон. Именно из этого фестиваля пошел всеми любимый КВН. Были разрешены зарубежные писатели, среди которых самыми модными в СССР стали Ремарк и Хемингуэй, а кинематограф вывел на экраны новых романтических героев – ученых, инженеров, геологов.
Масштаб изменился, логика – нет
Однако единого мнения по поводу значения всего процесса десталинизации по-прежнему нет. Некоторые исследователи полагают, что при Хрущеве советская система так и не смогла избавиться от насилия и репрессий, которые Никита Сергеевич так жестко критиковал на закрытом собрании 25 февраля. Была попытка возложить всю вину на Сталина, но никак не подвергать коренному пересмотру советский строй и социалистическую систему в целом.
То обстоятельство, что победившая группа Хрущева не пошла на физическое устранение преданных сталинцев, было большим достижением, полагает Денис Драгунский. В то же время непоследовательность Хрущева и непонимание характера инициированных им же перемен привели к постепенному сворачиванию "оттепели".
"К сожалению, Хрущев, как и все коммунистические владыки, все плохое делали с превышением на 100% , а все хорошее - с оговорками "и вашим, и нашим", чтобы тех не обидеть, других не ущемить и так далее. В этом смысле ничего другого, к сожалению, нельзя было ожидать. Из-за хрущевской непоследовательности все равно вернулись к тому же самому лицемерию, которое берется не от того, что человек хочет врать, а от того, что он умалчивает", – поясняет публицист.
"Сталинизм – это мобилизационный проект, существовавший в условиях колоссального перенапряжения. Была создана индустрия, цивилизация, выиграна война, установлено народное хозяйстве, создан ядерный щит. Страна больше не могла жить в мобилизационном проекте – были исчерпаны ресурсы. Но Хрущев вышел из этого проекта трагическим образом, – полагает Александр Проханов. – Имя Сталина, это понятие и категория, вмещает огромное количество кодов, на которых было основано советское государство. Уничтожение имени Сталина – это уничтожение этих кодов или, по крайней мере, их попрание. Вследствие этого советское государство страшно ослабело. Удар по этому сталинизму как по категории – это начало крушения советского строя и советского государства".
