Ольга Леонова, РИА Новости Крым
В 1918 году художник Николай Самокиш, энергичный, деятельный, по-военному подтянутый, объявился в Крыму. Да и как ему было не переехать сюда, на теплый юг, из ледяного и раздираемого революцией Петрограда. В Петербургской Академии художеств, где он преподавал с 1912 года, занятия практически не шли, а состояние здоровья 60-летнего художника после пребывания в окопах Русско-Японской и Первой мировой было подорвано ревматизмом. Только юг, только солнце были нужны ему. А еще рисовать. Всегда и везде.
Сын почтальона
Уроженец украинского Нежина из семьи почтальона, старший из пяти детей, Николай Самокиш знал нужду и голод, не боялся крестьянского труда. И прекрасно рисовал, что заметили еще учителя в гимназии. В детстве он очень впечатлился картинками военных действий, которыми был полон дом его деда.
Уже в Императорской Академии художеств в период учебы за батальную картину "Возвращение войск на родину" молодой живописец получил серебряную, а за дипломную работу – тоже про войну - золотую медаль. Галеристы увидели в нем наследника Рубо и Верещагина еще в то время, когда Самокиш был студентом. И полотна студента приобрел для своей галереи коллекционер Павел Третьяков.
Через пять лет после окончания Академии, в 30 лет, Самокиш получил звание академика. Тогда же художника рекомендовали военному ведомству:
"И вот я вступил на путь иллюстрированной работы, не подозревая, как я втянусь в это дело и буду отдавать этой работе большую часть моего времени, изредка только принимаясь писать картины для выставок".
"Я не любитель парадов"
Рисовал не только военных и их обмундирование. Самокиш – автор тысяч журнальных и книжных иллюстраций. Автор рисунков к альбому по истории Украины, произведениям Пушкина и Толстого, Гоголя, украинских писателей начала ХХ века.
Богатый талант книжного декоратора и графика-анималиста раскрылся в художнике, когда Самокиша, наряду с Бакстом, Бенуа, Репиным, Васнецовым, Суриковым и другими пригласили проиллюстрировать богатейшее издание книги Н.Кутепова "Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси" в 4 томах. Именно тогда, наверное, он полюбил изображать собак и лошадей, которых за свою жизнь напишет тысячи.
"Лошадь стараюсь изображать не только с наружной стороны, но и передать ея психику, ея порыв, что самое красивое у лошади, даже кляча на скаку красива и живописна".
Заслужив славу иллюстратора, Самокиш мог бы почивать на академических лаврах, рисуя портреты генералов и парады, но это было не по его характеру: "Я не любитель парадов и ничего художественно-красивого не нахожу в этих правильно построенных колоннах…".
"Две недели я не раздевался, не менял белья и по два, по три дня не умывался: не до того было. Костюм мой износился и изорвался в тряпки. Я был не брит и не стригся уже три месяца. Сильный зуд по всему телу ясно говорил, что у меня завелись беспокойные жильцы, спутники походной жизни, и в довершение всего моя обувь была только сверху похожа на сапоги, подошв не было вовсе, а голенища от продолжительной езды верхом протерлись в местах, соприкасающихся с седлом".
Война стала его творческой лабораторией – оттуда он привез огромное количество зарисовок, акварелей, фотоснимков и коллекцию военного снаряжения. С 1911 года Николай Семенович начал преподавать в батальной мастерской Академии художеств.
Николай Семенович вводил в Академии прогрессивные методы обучения. Так, рассказывает старший научный сотрудник Симферопольского художественного музея Анна Полканова, в преподавании анималистики большим подспорьем Самокишу были фотография и кино:
"Он покадрово показывал своим студентам, как изменяются мышцы, как двигаются ноги лошади. Он вывозил их на природу, в поместья и села, чтоб они видели, как живет и движется различная живность. Он нанимал учителей фехтования для своих студентов".
И снова Самокишу бы успокоиться, окруженному учениками и почетом, но не таков наш герой. С группой учеников он делает то, что до него не делал никто – уезжает на фронты Первой мировой, чтобы писать войну с натуры.
Удивительные черно-белые кадры запечатлел для нас фотограф. На фото вековой давности за мольбертами стоят люди в военной форме и по всей выправке. Форма была одним из условий, которые поставили перед Самокишем командование для такой творческой авантюры. А авантюра удалась – с фронта группа художников привезла около 400 работ.
Талант на идеологическом фронте
Надеясь обрести относительное спокойствие в Крыму, Самокиш искал покоя и новых учеников, а нашел голод, нужду и реалии смены красных на белых и снова на красных. В этот очень сложный период - уже маститый живописец - он не гнушался никакой работы по специальности. Но голод 1921-1922 годов довел его до крайнего истощения. Положение Самокиша, как и многих других крымчан, было бедственным.
"Ему есть было нечего. Ни красок, ни холста, ни бумаги не было. Есть рисунки, которые нарисованы на обратной стороне фанерных ящиков, страниц из книжек", - описывает положение дел художника Анна Полканова.
Множество картин Самокиша того времени посвящены именно боевым заслугам "красных". Он, по сути, первый певец Красной армии в советском изобразительном искусстве. Его картины полны эпоса и динамики – в соответствии с декларацией Ассоциации художников революционной России, членом которой Самокиш был: долг мастера - "художественно-документальное запечатление величайшего момента истории в его революционном порыве".
И порыв был, и долг исполнялся со всей большевистской реалистичностью.
"Бой за знамя. Атака", "Преследование врангелевцев", "В разведке" - эти и многие другие картины Самокиш написал в Крыму.
"Ваша работа – это не фотография, она должна жить, должно быть движение", - говорил он ученикам, с которыми занимался в собственной квартире с 1924 по 1930 годы. Именно эта студия на одной из улиц довоенного Симферополя стала началом для художественного училища имени Самокиша, которое до сих пор работает в Крыму и выпустило из своих мастерских немало известных живописцев.
Николай Семенович, по воспоминаниям учеников, был очень хорошим преподавателем, относился к студентам и ученикам с личным участием, его очень хорошо вспоминали и старались сотрудничать с ним всю жизнь.
"Запечатление момента истории"
В начале 30-х годов сразу три научные экспедиции приехали в крошечный на то время крымский город Красноперекопск (история – в названии!) ради тщательного изучения перекопских боев "красных" с "белыми". Битва за Перекоп - последнее крупное сражение Гражданской войны. Это была действительно талантливая операция комфронта Фрунзе. Сам Ленин назвал этот штурм одной "из самых блестящих страниц в истории Красной Армии".
В 1934 г. ЦИК СССР принял решение о создании масштабной панорамы перекопских боев по аналогии с известными Севастопольской и Бородинской панорамами. Самокиш был назначен куратором проекта группы художников. Он рвался все сделать сам. Но не разрешили - возраст: академику на тот момент было уже более 70 лет. И дали мощному старику должность главного консультанта.
"Для того, чтоб сделать диораму, работавшие над ней художники опрашивали жителей, ездили в деревни, находившиеся рядом, изучали рельеф местности. Самокиша консультировал лично Фрунзе, который возглавлял эту операцию. По сохранившимся эскизам видно, что прорабатывали не только то, во что были одеты солдаты, но и то, какой была погода в день штурма",- рассказывает Полканова.
Панорама была передвижной. Она проехала по Советскому Союзу, а во время оккупации Крыма фашистами наряду с другими экспонатами Художественного музея Симферополя погибла. Правда, часть эскизов сохранилась как в Симферополе, так и в других музеях СССР.
Самокиш считал "Переход через Сиваш" лучшим своим произведением. Ясность, экспрессия, виртуозное исполнение движения животных и людей, порыв и четкие силуэты показывают эпохальность события. Это и вправду – живописная летопись молодой страны.
В 1940 году художник был награжден Орденом Красного Знамени, в 1941 он – лауреат Сталинской премии второй степени.
В ожидании "красных"
Уже достаточно пожилой Самокиш какое-то время фактически жил на два города: в 1938 его пригласили на должность руководителя батально-исторической мастерской Харьковского художественного института. Зимы он проводил в Харькове, а остальное время - в Симферополе.
Художник известен, признан и уважаем. В 1940 году в честь Самокиша – прижизненно, к 80-летию – называют улицу, на которой он живет.
Как Крым жил при немцах: рассекреченные архивы >>
А потом была оккупация. Немцы Самокиша не тронули. Академик и лауреат продолжил жить в своей квартире на улице своего имени, принимал тех из учеников, кто не ушел на фронт, рисовал лошадей и дворовых собак, чтобы заработать на хлеб. И очень ждал освобождения - тайком делал эскизы картины "Разгром немцев в Крыму".
Прах баталиста покоится на одном из старых кладбищ Симферополя. На могилу приходят молодые художники – воспитанники Симферопольского художественного училища, а картины живописца украшают стены Третьяковки и Русского музея, музея Вооруженных сил и Государственного музея искусств Грузии, музея коневодства и Эрмитажа, многих других. Мастера помнят Нежин и Харьков, Одесса и Петербург, Полтава и Владивосток – большая страна, которую он изъездил в поисках искусства.
