Командир 30-ой батареи Александер: герой без золотой звезды

Андрей Киреев, корреспондент РИА Новости Крым

24 апреля (по старому стилю 11 апреля) исполняется 110 лет со дня рождения Георгия Александера — легендарного командира 30-ой береговой бронебашенной батареи, которая во время обороны Севастополя 1941-1942 годов долгие месяцы не давала дивизиям Манштейна захватить город. О героическом защитнике города и его батарейцах написано немало книг и статей, снято множество сюжетов и документальных фильмов. Для всей страны он яркий пример мужества, стойкости, отваги, непоколебимости и патриотизма. Но только для его детей, которым так и не удалось узнать отца при жизни, он остается недостижимой мечтой — светом далекой звезды, к которой тянешься сквозь годы. 

Папа

Татьяна Георгиевна, дочь легендарного командира живет в Москве. Разговор у корреспондента РИА Новости Крым с женщиной получился непростым: даже спустя почти 80 лет со дня гибели Александера вспоминать об этом тяжело. Поэтому старались больше говорить о жизни, о любви и семье, о том, каким был легендарный командир в мирной жизни и во время войны.

Родился Георгий Александрович Александер в 1909 году в Москве. В некоторых источниках утверждается, что по национальности он русский немец, но Татьяна Георгиевна заверяет, что это не так: "в семье отца все русские".

В 1932 году Александер закончил Московскую артиллерийскую школу имени Красина и получил назначение на Черноморский флот – 19 батарею в Балаклаве, которую возглавил через два года. За успехи в боевой подготовке и отличные результаты во время учений был направлен на специальные курсы совершенствования командного состава в Ленинград. По их завершению в 1937 году получил назначение на 30-ую береговую батарею.

"В семье отца с уважением относились к воинской службе. Дядя Александера также был артиллеристом, старший брат военным летчиком, а затем и младший связал жизнь со службой в армии", — отметила Татьяна Георгиевна.

Со своей будущей супругой Александер познакомился еще во время учебы в артиллерийском училище. "С того времени они всегда были вместе, поженились, а в апреле 1938 года родилась я", — сказала дочь командира.

К началу войны семья счастливо жила в Севастополе в домике для командного состава, который располагался вблизи 30 береговой батареи. "21 июня 1941 года мама со мной возвращалась домой из Москвы, где жили бабушка и дедушка. Тогда только закончились учения на Черноморском флоте, и отца не отпустили из части нас встретить. Потом все же разрешили, и, помню, мы добирались домой по морю. А ночью раздался звонок. Папа сказал, что объявили боевую тревогу – опять учения. Но мама ответила – это война. Дело в том, что с нами в поезде из Москвы ехала женщина, и на железнодорожной станции в Крыму к ней подошел знакомый мужчина и требовал, чтобы она срочно уезжала из Крыма, потому что начинается война. К сожалению, мама оказалась права", — сказала Татьяна Георгиевна.

© Фото: из личного архива Татьяны Александер

К тому моменту дочери Александера было чуть больше трех лет. Конечно, тогда она полноценно не понимала, что происходит, но атмосферу напряжения, тревогу хорошо чувствовала. "На восьмой день войны папа решил, что нам надо ехать в Москву — мама ждала второго ребенка, а здесь обстановка была сами понимаете какая, тем более на батарее. Пришлось проститься. Отец смог выйти только на склон холма батареи. Он уверял маму, что долго война продолжаться не будет и скоро мы снова будем вместе", — вспоминает дочь командира. 

Определенные детские воспоминания об отце у Татьяны Георгиевны сохранились. А с годами, когда она по крупицам стала собирать информацию о нем, они только усилились. "Папа – это была наша жизнь", — подчеркивает она. 

Письма

После отъезда в Москву единственным способом общения оставались письма. "Папа очень ждал писем, волновался за семью. Но в какой-то момент он перестал их получать. Вероятно, цензура не пропускала мамины сообщения, в которых она писала, что родила сына Николая в ночь на 16 октября 1941 года в метро, которое служило в качестве бомбоубежища. Но мама неустанно продолжала писать ему, и только в январе 1942 года он наконец получил весточку от мамы", — отметила Татьяна Георгиевна. 

При этом письма от Александера доходили до адресата чаще. Командир в своих весточках никогда не писал о тяготах войны, ни на что не жаловался. 

Татьяна Георгиевна привела два небольших отрывка из отцовских писем, которые раскрывают переживания командира в годы обороны Севастополя. 

"Дорогая Шурочка! Рад, что получил твое письмо, что вы здоровы. Я о вас беспокоюсь. Но надо сейчас решить основной вопрос – это разбить фашистскую свору, которая нарушила нашу счастливую жизнь. Я здоров, и все свои знания и умения отдаю для общего счастья Родины. Будь терпелива. Придет та счастливая минута, и мы снова будем вместе", — писал командир в письме от 17 августа 1941 года.

Письмо от 21 апреля 1942 года: "Дорогие мои! Во имя нашей Родины я готов отдать свою жизнь, но отдать ее не просто. Пусть лягут мертвыми груды озверевших фашистов. Мы уничтожим их танки, машины, пушки. Каким бы яростным зверем враг не был, наш город им не видать. Безумно хочется прижать к своей груди деток. Танечка, наверное, стала большой и помогает тебе ухаживать за братиком. Береги их, родная, пусть растут добрыми. Пойдут учиться, прочти им это письмо. В учении они постигнут все величие жизни, с детства пусть берегут время".

По словам Татьяны Георгиевны, каждую строчку из писем отца она смогла понять только со временем. "Что стоит за каждой строчкой, я пыталась понять год за годом, вникая в сложные трагические события, которые там происходили, впитывая их в себя. Хотелось понять и состояние, и душу командира, который отвечает за своих подчиненных всю оборону Севастополя", — подчеркнула она. 

© Фото: из личного архива Татьяны Александер

Помимо писем семья все время следила за ситуацией в Севастополе: в доме никогда не выключали радио, и регулярно покупали все газеты. 

"В газетах писали об успехах батареи Александера, о награждении отца орденом Красного Знамени. Эти газеты я до сих пор бережно храню", — сказала собеседница РИА Новости Крым.

Вера

Известие о гибели Александера пришло в декабре 1942 года. "В нем было сказано, что отец героически погиб. Но во время войны нередко бывали случаи, когда приходили похоронки или сообщение о том, что боец пропал без вести, а потом они возвращались домой. Мне хотелось верить, придумывать, что он жив, и скоро вернется домой. Вера дает силы", — отметила Татьяна Георгиевна.

После войны семья узнавала о судьбе родного человека у его боевых товарищей. "К нам в дом часто приходили командиры и матросы, которые служили с Александером. Очень много рассказывали об отце, и я часто записывала их высказывания. Я всю жизнь собирала публикации, книги, мемуары, связанные с папой", — сказала его дочь.

По ее словам, Устинов, который во время обороны Севастополя был комсоргом на 30-ой батарее, характеризовал Александера как удивительно милого и обаятельного человека. 

© Фото: из личного архива Татьяны Александер

"Я не помню случаев, чтобы он говорил – я приказываю. Сухой язык был чужд ему. В силу особого таланта, которым обладают не так уж много командиров, каждое его обращение или просьба воспринимались подчиненными как непреклонное повелевание. В этом выражалось высокое уважение к своему командиру", – приводит слова Устинова дочь Александера. 

Павел Тернавский, который прибыл на батарею для ремонта башен, вспоминал, что командир всегда берег своих подчиненных, учил их действовать осторожно, без спешки, но хладнокровно. "Когда батарея попала в кольцо, Александер приказал немедленно погрузить в две оставшиеся машины тяжелораненых и доставить их в госпиталь" – рассказывал Тернавский.

Другие сослуживцы отмечали острый ум, выдержку и высокий профессионализм командира 30-ой батареи, душевность. "На батарее была библиотека и музыкальные инструменты. Сослуживцы говорили, что он очень заразительно смеялся, и что они любили Александера", — подчеркивает Татьяна Георгиевна.

Еще до войны в газете "Красный Черноморец" вышла статья, в которой Александер рассказал, как ему удалось сделать батарею ведущей на Черноморском флоте. "Когда командование поставило нам задачу стрелять на "отлично", я сразу прикинул пути борьбы за отличную стрельбу. Стал индивидуально отрабатывать действия командиров отделений, командиров орудий, комендоров, снарядных, командиров дальномерного поста. И когда мы отработали каждого младшего командира, куда легче стало обучать и каждого бойца. Когда не стало у нас отстающих звеньев, уже легче было мне вести стрельбу. Уверен, что каждое мое приказание правильно понято и точно будет выполнено".

Благодаря высокому профессионализму Александера и его батарейцев немцы долго не могли взять Севастополь, и его оккупация стоила им очень дорого. Командующий немецкими дивизиями в Крыму генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн жаловался Гитлеру, что захват Севастополя срывается именно из-за крупнокалиберных береговых бронебашенных батарей. Специально перед третьим штурмом города в Крым было доставлено уникальное сверхтяжелое орудие "Дора" калибра более 800 миллиметров, которое стреляло снарядами в два человеческих роста и весом около семи тонн. Именно под Севастополем состоялось единственное боевое применение этого монстра. Против батареи немцы использовали и тяжелые 600 миллиметровые самоходные мортиры типа "Карл", которым дали названия в честь скандинавских богов — "Тор" и "Один". Во время очередного обстрела двухтонный снаряд тяжелой мортиры проломил одну из башен батареи, ранил ее командира и убил несколько бойцов. Не переставая укрепление бомбили немецкие самолеты. В окрестностях батареи не было ни одного не тронутого разрывами клочка земли.

Последние выстрелы батарея сделала 17-18 июня 1942 года, но даже после этого артиллеристы продолжали яростно сопротивляться врагу. После окружения батареи по приказу Александера были взорваны внутренние механизмы двух ее башен. Затем бои переместились в массив форта, где еще 10 дней защитники давали отпор немцам. Оставшиеся в живых бойцы покидали батарею небольшими группами, порываясь через немецкое окружение. 

"Немцы призывали батарейцев сдаться и выдать им командира – разбрасывали листовки, подключались по линиям связи, предлагали большие деньги. После захвата батареи искали его, опрашивали пленных, но результат не получили", — сказала собеседница РИА Новости Крым. 

Через какое-то время гитлеровцам все же удалось пленить легендарного командира, и Александер попал в симферопольское гестапо. "В начале 90-х на 30-ую батарею приезжали историки из Германии, которые рассказали, что согласно архивным документам, командир был расстрелян", — отметила Татьяна Георгиевна.

Звезда

С момента завершения Великой Отечественной войны неоднократно предпринимались попытки присвоения Александеру звания героя. В частности, в конце 50-х годов прошлого века с указаниями главнокомандующего ВМФ Сергея Горшкова и командующего Черноморским флотом Владимира Касатонова началась работа по сбору материалов о героических защитниках 30-ой батареи. Однако почему-то все эти инициативы ничем не заканчивались. 

К 110-летию со дня рождения легендарного командира севастопольские общественники решили в очередной раз обратиться к руководству страны с просьбой присвоить Александеру звание героя России. 

"Благодаря профессиональным действиям 30-ой батареи под командованием Александера удалось сорвать планы одного из главных стратегов вермахта генерала Манштейна сходу захватить Севастополь. Мы в неоплатном долгу перед такими героями, поэтому выступаем с инициативой присвоения ему звания героя России", — сказала РИА Новости Крым представитель региональной общественной организации "Севастопольское общество охраны природы, прав человека и исторического наследия" Валентин Шестак. 

© Фото: из личного архива Татьяны Александер

Эту инициативу уже поддержали севастопольская ячейка Российского союза ветеранов и ряд общественников города.

"Конечно, мне очень приятно, что Севастополь помнит и чтит моего отца. Безусловно, я чувствую связь с городом, с 30-ой батарей, неоднократно бывала там, всегда прикасалась душой к тем славным и трагическим дням", — подчеркнула Татьяна Георгиевна.