СИМФЕРОПОЛЬ, 24 окт — РИА Новости Крым, Наталья Дремова. Осенью 1941 года за слова о том, что немецкие войска продвигаются к полуострову и могут его вот-вот занять, могли арестовать, осудить и расстрелять.
Хотя трудно было не заметить, что заводы и фабрики, колхозы и детские дома эвакуировались, составлялись списки "ценных кадров", которые обязаны были выехать с полуострова. Крымские музеи упаковывали свои коллекции. Никто не подозревал, что значительная часть этих сокровищ так и не доберется до места эвакуации.
Сундук № 1 и прочие ящики
Многие музеи с июля — времени быстрого продвижения немецких войск – получали приказы то ускорить отбор и упаковку экспонатов, то приостановить.
"Приоритет в процессе эвакуации получили не культурные ценности, — пояснил крымский историк, доктор философии в современной истории Оксфордского университета Михаил Кизилов. — Вывозились… зерно, скот, вооружение, техника и многие другие предметы, которые считались более важными, нежели культурные ценности. Все это происходило на фоне многократно повторяемых заверений: Крым немцам не сдадут".
Директор Центрального музея Крымской АССР Сергей Чукин только 8 октября получил из Наркомата просвещения республики бумагу, где называлось место эвакуации части коллекции — Казахстан. Сопровождать ее назначили не "музейщика", а сотрудника наркомата Александра Шинделя.
41 единица груза ждала отправки. В сундук № 1 сложили золотые и серебряные вещи.
"Пряжка очень большая с 23 камнями серебряная, нагрудное украшение (ожерелье) серебряное из трех пластинок, гривна-браслет серебряный, браслет из желтого металла, броши серебряные 2 штуки, серьги серебряные филигранной работы. Экспонаты раскатного (листового — авт.) золота, числящиеся по инвентарным книгам археологического отдела — 45 единиц…", — отрывок из описи сундука.
Ехали в эвакуацию сокровища Симферопольской картинной галереи. Этому собранию перед войной мог позавидовать любой музей. Чуть меньше пятисот картин маслом, а еще — графика, акварели, эскизы. Всего больше тысячи работ, причем представлены практически все русские художники. От Левицкого и Боровиковского до Поленова, Васнецова, Коровина, Шишкина, Маковского, Борисова-Мусатова, Бенуа, Куинджи, Айвазовского, Нестерова… Около половины коллекции галереи составлял фарфор и стекло — посуда и статуэтки. Оценены богатства картинной галереи были более в чем в 11 миллионов золотых рублей.
В наши дни их стоимость исчислялась бы миллиардами.
"Сдаются тов. Шинделю для эвакуации за пределы Крыма, — гласил передаточный акт, подписанный директором музея. — Кроме указанных в описях экспонатов, передается одна медная пушка и одна мортира периода обороны Севастополя — всего 2 штуки".
Уехавшие в неизвестность
А что за вещи у жителей Армавира? Может, Шиндель имел в виду события, развернувшиеся вскоре после прибытия груза? А случился авианалет с бомбежкой станции. Бомбы угодили и в складские помещения, вспыхнул пожар. И прибывший из Симферополя груз с культурными ценностями официально был признан… уничтоженным. Но ведь что-то могло остаться, попасть то ли на хранение, то ли как "ничейное" имущество к местным жителям?
Из тысячи с лишним экспонатов живописи Симферопольской картинной галереи уцелело 77 полотен, которые находились на выставках в других музеях. Эвакуированная часть коллекции Центрального музея Крымской АССР считается погибшей.
Подготовленные к вывозу ящики с сокровищами Алупкинского дворца-музея так и не были погружены на корабль. Часть их сумел увезти назад директор Степан Щеколдин, и многое из этого позже было вывезло в Германию.
Керченский музей древностей самое ценное приготовил к отправке загодя, всего 19 ящиков.
И знаменитый "золотой чемодан". Непритязательный фанерный ящик, обитый черным дермантином, вмещал 719 предметов из золота и серебра. Там были античные золотые маски, бусы, подвески, кольца, браслеты, пояса из золотых пластин, монеты, медали, иконы в украшенных драгоценными камнями окладах.
Сложили в чемодан и знаменитый "марфовский клад": так назвали драгоценности из кургана с несколькими погребениями возле села Марфовка: золотой венец, пластинки, подвески, кулон и многое другое — IV-V вв. нашей эры.
Золотой чемодан весов в 80 кг до Краснодара довез директор музея Юлий Марти. Дальше в Армавир его доставил представитель керченского горисполкома Федор Иваненко. В Армавирском горисполкоме чемодан вскрыли, снова описали содержимое и оставили на хранение. Журналист Евгений Кончин, в 80-х годах проведший самое полное расследование о пропавшем "золотом чемодане", отследил его путь до партизанского отряда, действовавшего в районе станицы Спокойная. Туда его доставила сотрудница горисполкома.
27 августа 1942 года ценный груз был официально принят и описан. 13 сентября партизаны выступили к новому месту дислокации, а через четыре дня "золотой чемодан" пропал. Позже сам он вместе с одним из экспонатов — "вещью зигзагообразной формы весом в 700-800 граммов" — был обнаружен в овраге. Но содержимое пропало.
Версию о том, что в отряде нашлось несколько человек, похитивших, разграбивших и спрятавших свои доли добычи, по сей день никто не опроверг.
Что осталось в тайниках
Занимавшийся эвакуацией ценностей Центрального музея Крымской АССР Александр Полканов покинуть Крым не успел. В музей вернулся буквально за день до появления в Симферополе немецких войск. Вместе с немногочисленными оставшимися сотрудниками, как потом он вспоминал, соорудил несколько тайников: под лестницей, замаскировав ложной стенкой, второй — у оранжереи в угольной яме, третий — под полом одного из залов. Спрятать там успели ценные книги, несколько картин Айвазовского и Богаевского из Алупкинского музея, фарфор, археологические экспонаты, бюсты и портреты советских вождей.
Оказавшийся в оккупации директор Алупкинского дворца Степан Щеколдин тоже оборудовал тайник.
По Крыму не одно десятилетие ходит байка о музейных сокровищах, якобы спрятанных в Ак-Монайских каменоломнях на Керченском полуострове. Рассказывают, что в конце октября 1941-го некое воинское подразделение в одну ночь разобрало узкоколейку, по которой вывозился известняк, и соорудила в подземных галереях тайники, заложив их камнем. И все-таки версия о тайнике выглядит слабо: пути эвакуации всех коллекций известны, тем более в это время. Если что и могли прятать, то скорее полковую казну, продовольствие… Или, например, архивы, которые не должны были попасть в руки врага.
"В послевоенном отчете профессора Ивана Пузанова упоминаются примерные координаты, — рассказала Анна Сироткина. — Но если ящики и искали, то безрезультатно. Профессор Пузанов предполагал, что ящики мог выкопать сотрудник заповедника, занявший во время оккупации должность директора".
…Оборона Крыма была прорвана 28 октября. Немецкие войска продвигались внутрь полуострова.
