Александр Хроленко, военный обозреватель
Кому-то кажется, что для подобных дерзостей наступило удобное время. Антироссийские санкции, многострадальная Сирия и надуманное "дело Скрипаля" до предела обострили концептуальный конфликт России с Западом. Вроде бы, сейчас Москве не до приграничных кризисов в Армении или на Украине. Вот и командующий Операцией объединенных сил по защите украинского суверенитета от украинцев генерал Сергей Наев 24 апреля решительно заявил, что зоной боевых действий станет вся территория Донецкой и Луганской областей. И пообещал призвать 100 тысяч резервистов, если не хватит действующих военнослужащих.
Украинский президент Петр Порошенко 26 апреля подписал закон, усиливающий контроль за государственной границей страны, а также регламентирующий экономическую деятельность "на временно оккупированной территории Украины", включая российский Крым. Понятно, что это – отдельная реальность киевского олимпа. Более 70% украинцев давно не верят в возможность возвращения Крыма. И все же, кого-то вдохновляют американские "Джавелины", а случайная граната в руках обезьяны – проблема всех посетителей зоопарка.
Русским предлагают сдаться
Собственно, ничего сверхъестественного произойти не может. Киев передает все административные полномочия в двух областях на юго-востоке страны военному командованию (ВСУ), которое может увеличить количество блокпостов или изменить порядок проверки автотранспорта, но в окопах переднего края принципиально ничего не изменится. Чтобы занять позиции противника, в него придется стрелять, и проливать кровь под ответным огнем. Снова будут гореть танки и БМП.
Украина, прежде цветущая и экономически наиболее развитая часть СССР, превратилась сначала в площадку для "цветных" революций, а затем – в плацдарм глобального противостояния Запада с Россией. Многолетними усилиями западного мира из части русского народа сформировано общество и государство, которые отрицают собственную историю. Разумеется, не для блага украинцев. Поэтому впереди – новые волны мобилизаций в ряды ВСУ и новые жертвы. Если сохранятся вялотекущие боевые действия с редкими обострениями, это перспектива на многие годы.
Очевидно, ликвидация подобной (стратегической) угрозы у западных границ России – лишь вопрос времени. Торопясь во что бы то ни стало достичь поставленных Вашингтоном и Брюсселем целей (а это – новые военные базы США и НАТО у российских границ), Киев лишь приближает время суровых и неотвратимых событий и трансформаций на Украине. Россия не исчезнет за Уралом, и не позволит ВСУ "реинтегрировать" Донбасс. Итоги грузинской операции "Чистое поле" читателям в помощь.
Бесславные герои
По данным украинского военного прокурора Анатолия Матиоса, с начала проведения АТО на юго-востоке Украины погибли 3784 военнослужащих ВСУ, 8489 солдат и офицеров получили увечья и ранения, 554 военнослужащих покончили с собой. Очевидно, цифры не в полной мере отражают катастрофические последствия Революции достоинства и "реинтеграции" несогласных сограждан.
Полагаю, Киев скрывает десятки тысяч убитых и раненых военнослужащих. К примеру, в феврале 2017 года Начальник Генерального штаба ВСУ Виктор Муженко рассказал о 2197 погибших украинских военнослужащих за все время конфликта в Донбассе. Через пять дней, на заседании руководящего состава ВСУ президент Петр Порошенко заявил о 2608 погибших военнослужащих и "около 8 тысяч ранеными". Можно заметить разницу "всего" в 411 человек. При отсутствии активных боевых действий это выглядит очень странно.
Понятно, что обе стороны конфликта, ВСУ и ополченцы Донбасса не заинтересованы в разглашении реальной информации. И все же "информации к размышлению" предостаточно. Так, газета Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung еще 8 февраля 2015 года сообщила о 50 000 погибших в ходе конфликта.
Военное аналитическое агентство International Institute for Strategic Studies в мае 2016-го опубликовало ежегодный отчет Military Balance, и сравнило данные о штатном вооружении частей ВСУ в 2013 и 2016 годах. Западные аналитики пришли к выводу, что безвозвратные потери украинской армии в бронетехнике и артиллерии составили около 50 процентов. За три года войны количество украинских танков снизилось с 1435 до 788 (то есть, сгорели 647 танков). Из 3000 боевых машин пехоты осталось 1300 единиц (то есть, уничтожены 1700 БМП). Из 3350 единиц ствольной и реактивной артиллерии осталось 1850 единиц (то есть, потеряны 1500 артиллерийских установок). А в уничтоженной технике и возле артиллерийских орудий могли серьезно пострадать около 29 700 военнослужащих из боевых расчетов, экипажей и десанта (как минимум, они были ранены). Возможно, тысячи единиц боевой техники ВСУ уничтожены отдельно от людей?
Цифра в 30 тысяч коррелируется с первыми тремя украинскими мобилизациями (призвано более 30 тысяч человек), после которых не было демобилизации. Причем новых частей ВСУ не создавали, численность Нацгвардии составляла около пяти тысяч человек, и за три года Украина реализовала на международном рынке 23 танка и 28 БТР, что не могло повлиять на общую картину боевых потерь. Украина немногое приобрела и очень многое потеряла в своем безумном стремлении угодить Западу. Стоит ли продолжать?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции