Ирина Алкснис, для РИА Новости
"Левада-центр" провел социологическое исследование, результаты которого выявили очередной сдвиг российского общественного мнения в сторону консерватизма — на этот раз в сфере личной и интимной жизни людей.
Например, по вопросу адюльтера (сексуальной связи помимо брака) негативное отношение к нему и оценка его как предосудительной вещи выросло с 69% в 1998 году до 85% в наше время. Причем цифра увеличилась почти исключительно за счет самой жесткой установки, настаивающей на том, что супружеская измена предосудительна всегда и безо всяких исключений.
Аналогичные тенденции наблюдаются и по остальным пунктам.
В российском обществе радикально усилилось то, что в "цивилизованном мире" ныне принято называть гомофобией. Если в конце 1990-х годов, по замерам того же "Левада-центра", гомосексуализм в большей или меньшей степени не одобряли чуть более 70% респондентов, то ныне эта цифра достигла почти 90% (88%, если быть точным). Рост, как и по предыдущему пункту, произошел за счет самой жесткой позиции, настаивающей на том, что гомосексуальные связи предосудительны в любой ситуации.
Но, пожалуй, самые интересные и важные подвижки произошли в таком вопросе, как отношение российского общества к абортам, причем не вообще, а в ситуации бедственного финансового положения в семье. Терпимое отношение к абортам в подобной ситуации и восприятие их как чего-то совершенно не предосудительного за прошедшие 20 лет сократилось более чем в два раза — с 64% в 1998 году до 26% в настоящее время, полностью потеряв свои позиции некогда доминирующей точки зрения в обществе.
Кроме того, социология зафиксировала очень важный момент, значимый для интерпретации результатов исследования в целом. Если по предыдущим двум вопросам усиление консервативных точек зрения произошло по самым жестким установкам, то в данном случае отход от либерального отношения к абортам оказался размазан по всему "правому" спектру. Однако доминирующей на данный момент является самая мягкая точка зрения, которая подразумевает, что аборт предосудителен не всегда, а только в некоторых случаях.
Да потому, что помогает понять природу происходящих изменений в общественном мнении страны относительно секса и существующих табу в данной сфере.
Результаты опроса "Левада-центра" в целом настолько впечатляющи, что дают повод для политических и пропагандистских спекуляций. Собственно, они уже начались.
С одной стороны, полученные цифры дают возможность для представителей либеральных взглядов (как отечественных, так и зарубежных) обвинить российское общество во врожденном, исконно-посконном мракобесии и в том, что оно является плодородной почвой для реакционной пропаганды государства и церкви.
С другой стороны, консервативные организации действительно уже записывают результаты опроса себе в копилку, утверждая, что динамика общественного мнения отражает результаты их работы по борьбе с аморальными и вредоносными для общественной нравственности явлениями.
Дело даже не в том, что обычно морализаторская пропаганда ведется топорными методами, способными скорее вызвать отторжение у большинства людей, нежели привлечь их симпатии.
Представляется, что глубинными причинами изменений общественных настроений в России являются абсолютно рациональные соображения, а не те или иные морально-этические категории.
Это особенно ясно видно на примере как раз общественного отношения к абортам.
Российское общество всего 20 лет назад довольно лояльно относилось к абортам не потому, что было безнравственным, или атеистическим, или еще каким-то. Дело было просто в том, что на протяжении десятилетий аборт в нашей стране был единственным реально доступным методом контрацепции и планирования семьи, и именно это повлекло соответствующее — крайне либеральное — отношение к нему со стороны общества.
Однако в конечном счете в основе общественного отношения к аборту лежит не столько моральная максима "это убийство", сколько рациональная позиция об ответственности человека за свою жизнь и здоровье ("думать надо и принимать меры заранее, не доводя до аборта").
Учитывая, что по разводам Россия находится на уровне западных стран — мировых лидеров (в стране распадается около половины браков), аргументы об укреплении моральных установок россиян выглядят не слишком убедительно. Куда вероятнее, что в основе текущих подвижек общественных установок лежат намного более простые и опять-таки рациональные соображения, а именно — смягчение общественных установок.
Если еще не так давно традиции и общественное мнение жестко давили на молодых людей, ожидая от них обзаведения семьей и детьми в достаточно раннем возрасте, то сейчас отношение к данному вопросу стало куда более либеральным. Если человек не готов к созданию семьи и остается в таком статусе, это больше не является поводом для общественного неодобрения.
Из подобной позиции вполне логично вытекает ужесточение общественных требований к семейным людям: не хочешь жениться (выходить замуж) — не женись, но если уж вступил в брак, то веди себя как подобает и будь верен второй половине.
Однако видится, что и в данном вопросе имеет место не немотивированный рост гомофобии, а вполне закономерный ответ на происходящие в мире процессы.
Защита и продвижение прав ЛГБТ в западных странах в последние годы приняли настолько активный характер, что все чаще происходящие там события или официальные решения воспринимаются российским обществом как агрессия в отношении представителей традиционных взглядов и разрушение общества как такового.
Кто-то может отметить, что рост российской гомофобии как ответ на очередные шаги политкорректности во Франции, Великобритании или Штатах является абсурдом. На самом деле абсурдом это не является, поскольку именно таковы реалии информационно открытого мира, в котором ныне живет человечество.
