СИМФЕРОПОЛЬ, 3 декабря — РИА Новости Крым, Алексей Вакуленко. 20 декабря исполнится 100 лет со дня образования Всероссийской чрезвычайной комиссии, правопреемницей которой принято считать Федеральную службу безопасности. После того, как красноармейцы взяли в 1920 году под контроль Крым, в апреле 1921-го на полуострове создали Крымскую ЧК, которая в первый же год своего функционирования (не говоря о последующих) отличилась уникальными операциями. Одной из таких стала операция по возвращению в Россию белого генерала Якова Слащева, прославившегося обороной Крыма во время Гражданской войны. О судьбоносной роли ЧК в жизни "покрасневшего" белого генерала, который стал прототипом Романа Хлудова в пьесе Михаила Булгакова "Бег", читайте в материале РИА Новости Крым.
Потомственный офицер
Летом 1914 года Российская Империя вступила в великую, как ее называли тогда в Европе, войну, по завершении нареченную Первой мировой. 31 декабря 1914 года Слащева вновь определили в лейб-гвардии Финляндский полк, в рядах которого он и воевал. В ходе боевых действий его дважды контузило, пять раз он получал ранения. Был среди прочих наград удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.
"За то, что 20-го июля 1915 года, командуя ротой в бою у деревни Кулик, оценив быстро и верно обстановку, по собственному почину с беззаветной храбростью бросился во главе роты вперед, несмотря на убийственный огонь противника, обратил части германской гвардии в бегство и овладел высотой, имевшей столь важное значение, что без овладения ею удержание всей позиции было бы невозможно", — гласил Высочайший приказ от 18 июля 1916 года.
В октябре 1916 года Слащева произвели в полковники. К 1917 году он стал помощником командира Финляндского полка, в июле 1917-го назначен командующим Московским гвардейским полком. Должность эту занимал до 1 декабря того же года.
Как отмечает исследовательница жизни Слащева Светлана Бестужева-Лада, он был "бесконечно далек" от политики, интересовался лишь театром, литературой и военной службой: "По воспоминаниям сослуживцев, Яков Александрович ненавидел большое скопление людей. И даже не подозревал о существовании политических партий по причине стойкой внутренней монархической убежденности. Был предан императору и России. Переживал, глядя, как армия великой империи распадается".
"Старая армия умирала, поэтому неправы те, кто говорит, что фронт разложили большевики. Нет, несчастные войска разложили не большевики или немцы, а внутренний враг — взяточничество, пьянство, воровство и, самое главное, — утеря ощущения гордости за звание русского офицера", — сетовал позже Слащев.
"Ставлю защиту Крыма вопросом чести"
В начале 1918 года Слащев явился в штаб Добровольческой армии в Новочеркасске и, подав занятой набором офицеров комиссии необходимые документы, заявил, что готов приступить к командованию подразделением.
В Белом движении он формировал части Добровольческой армии по заданию генерала Михаила Алексеева в районе Минеральных Вод, затем был офицером в отряде Андрея Шкуро, командиром 1-й Кубанской пластунской пехотной бригады и начальником штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Сергея Улагая.
В декабре 1919 года, будучи уже генерал-майором, Слащев занял оборону на Перекопском перешейке Крыма, упредив вторжение на полуостров Красной армии. Командование белых с ужасом узнало, что 3-й корпус, не оказывая сопротивления бросившейся вслед ему 13-й армии красных, отодвигается в Крым. Перейдя перешеек, Слащев объявил: "Вступаю в командование войсками, защищающими Крым. Объявляю всем, что пока я командую войсками — из Крыма не уйду и ставлю защиту Крыма вопросом не только долга, но и чести".
31 декабря 1919 года командующий издал свой приказ: "На фронте льется кровь борцов за Русь Святую, а в тылу происходит вакханалия. Лица же офицерского звания пьяными скандалами позорят имя добровольцев; в особенности отличаются чины дезертировавших с фронта частей. Вдобавок спекуляция охватила все слои общества. Между тем, забывшие свою честь, видимо, забыли и то, что наступил серьезный момент и накатился девятый вал. Борьба идет на жизнь и на смерть России… Мне приказано удержать Крым, и я это выполню во что бы то ни стало и не только попрошу, а заставлю всех помочь… Не послушаетесь — не упрекайте за преждевременную смерть".
Войска Южного фронта Красной Армии 23 января взяли Перекоп и Геническ. Слащев фактически впустил красных на полуостров. Но после того, как те в жуткий мороз прошли по степи десятки километров, их, обессиливших и замученных холодом, полные сил бойцы Слащева разгромили их и изгнали с полуострова.
Генерал, как и обещал, Крым удержал, но понимал: красные продолжат наступление. Тем более что залив Сиваш, который из-за повышенной солености воды обычно не замерзал, в начале 1920-го покрылся льдом. Желая убедиться в том, смогут ли красноармейцы наступать с артиллерией, по ночам Слащев проезжал по льду Сиваша на сцепленной паре саней, груженных камнями. Общий вес саней достигал 45 пудов (738 килограммов!) — приблизительно столько же весила артиллерийская упряжка. "Это мое действие моими "друзьями" всех степеней было освещено так: "После случайной победы Слащев допивается в своем штабе до того, что заставляет катать себя ночью по Сивашу в телегах, не давая спать солдатам", — вспоминал генерал.Хотя Слащев и впрямь был не дурак выпить, ясности ума, тем не менее, не терял.
Притом что иногда позволял себе инициативы, которые на первый взгляд могли показаться безумием. Узнав, что еще до войны в Крыму проводили изыскательские работы для строительства железной дороги на Перекоп, решил ее построить, чтобы улучшить снабжение войск. В ответ на ошеломительное предложение инженеры в шоке пролепетали, что это невозможно. Реакция генерала была жесткой и четкой: не хотите строить железную дорогу — берите винтовки и бегом на Перекоп защищать Крым от красных. Невозможное стало возможным: дорогу проложили-таки!..
Надо сказать, что уже тогда имя Слащева было окутано легендами. К примеру, активно распространялись слухи о том, что он-де великий князь Михаил Александрович Романов, чудом спасшийся от большевиков в 1918 году. Всему виной внешнее сходство военачальника с монаршей особой. К тому же, Слащев почти всегда ходил в черкесской бурке "Дикой дивизии", которой командовал великий князь.
В феврале 1920 года он стал командующим Крымского корпуса. В марте Слащева произвели в генерал-лейтенанты с назначением командующим 2-м армейским корпусом (бывшим Крымским). 5 апреля генерал подал главнокомандующему Русской Армии в Крыму и Польше Петру Врангелю рапорт с указанием основных проблем на фронте и с рядом предложений. С мая являлся командиром успешного белого десанта у Кирилловки на побережье Азовского моря. В августе, не сумев ликвидировать Каховский плацдарм красных, который с правого берега Днепра поддерживался крупнокалиберными орудиями тяжелой артиллерии особого назначения, подал прошение об отставке, но остался в распоряжении главнокомандующего Русской Армии. 18 августа 1920 года приказом Врангеля получил право именоваться "Слащев-Крымский" как "дорогой сердцу русских воинов" генерал. В ноябре того же года отбыл в Константинополь.
Менее известен другой князь, Василий Михайлович Долгоруков-Крымский. В 1771 году русские войска под его командованием одержали победу над турецко-татарскими войсками и овладели Крымом. Установленный в его честь в Симферополе более полутора веков назад обелиск, прозванный впоследствии Долгоруковским, по сей день украшает центр крымской столицы.
Вернуться навсегда
В Турции Слащев выпустил книгу "Я обвиняю. Оборона и сдача Крыма", в которой написал правду о Крымской компании. В ответ на критику Петр Врангель лишил генерала воинского звания и права ношения военной формы, а также исключил того из списков Русской армии. Гонцу Врангеля, сообщившему решение "суда при штабе главного командующего", Слащев ответил: "В генеральские чины произвели меня лица, не имевшие на то никакого права. Такие же лица и отняли у меня все чины. Берите себе мои генеральские чины, я их не признавал законными, но чина полковника, в который меня произвел император, никто, кроме императора, лишить меня не может".
Пришло время рассказать о том, как главную роль в возвращении Слащева в Россию сыграла Крымская Чрезвычайная комиссия, которая использовала "в закордонной работе" обширную осведомительную сеть. Разведывательные материалы поступавшие из Турции, Греции, Болгарии, Румынии, белой эмиграции ЧК использовала в оперативных целях. В начале 1921 года чекисты перехватили письмо эсера Федора Баткина, находившегося в Турции, к своему знакомому в Симферополе. Из послания стало известно, что некий Слащев и автор письма выражают желание вернуться на родину.
Когда через осведомление и другие источники чекисты установили, что это тот самый Слащев, письмо и все материалы по генералу были немедленно предоставлены главе Всероссийской ЧК Феликсу Дзержинскому. Поскольку возвращение Слащева выглядело мощным толчком для морального разложения эмиграции, в среде которой генерал имел немалый авторитет, не говоря уже о политическом значении такого возвращения, Дзержинский направил в Крым представителя ВЧК для ведения переговоров с генералом.
В Константинополе уполномоченный Крымской ЧК Федор Якустиди убедил Слащева возвратиться в Россию. Осенью 1921 года генерала в окружении чекистов тайно доставили в Севастополь, а оттуда — в Москву. Ради встречи с разжалованным белым генералом руководивший операцией по его возвращению Дзержинский даже прервал отдых в Ялте и выехал в Москву.
По приезде в Первопрестольную во время бесед с чекистами Слащев подчеркивал: "Прошу иметь в виду, что я не изменник, не перебежчик, а я человек, открыто вышедший в отставку и имеющий право поступить на ту службу, к которой влечет его сердце. Но, поступив на службу, я за свою верность ручаюсь своей честью". При этом на вопрос о предложениях относительно своей службы отвечал: "Прошу строевой должности, даю слово служить честно".
Слащева амнистировали и назначили преподавателем тактики в Высшей тактической стрелковой школе "Выстрел". По собственной инициативе преподаватель неоднократно по радио и в прессе выступал с обращением к офицерам и солдатам белой армии и русским эмигрантам. И надо сказать, что его призывы способствовали возвращению в СССР многих видных военных и гражданских специалистов.
11 января 1929 года Слащева в собственной квартире убил некий Лазарь Коленберг. Объясняя свой поступок, убийца заявил, что отомстил за брата, которого казнили по приказу Слащева. Как ни странно, но Коленберга признали невменяемым. Ходили слухи, что эта расправа — дело рук сотрудников органов госбезопасности.
В номере за 15 января того же года газета "Известия" писала, что незадолго до гибели Слащев, который "добросовестно" работал преподавателем в "Выстреле" и сотрудничал в военной прессе, сдал в печать труд "Общая тактика". "Вчера в 16 часов 30 минут в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я. А. Слащева", — сообщило издание.
