Чтобы оценить реальное политическое и экономическое положение дел в Крыму, а также пообщаться с жителями Республики о том, как изменилась их жизнь за последний год, на полуостров приехал депутат Европарламента от Чехии, один из лидеров Коммунистической партии Чехии и Моравии Милослав Рансдорф. О своих впечатлениях от увиденного на полуострове, а также о мировом политическом кризисе, путях Европы, России и Украины, он рассказал в эфире радио "Россия Сегодня".
— Милослав, вы отлично говорите по-русски. Кроме того, вы общаетесь на 15 разных языках.
— Это для меня рабочий инструмент, потому что в Европарламенте работают люди из 28 стран Евросоюза. Я говорю на 15 языках, и это мне помогает. Если в окружении есть немцы, то я говорю на немецком языке, с французами – на французском, с итальянцами – на итальянском и так далее.
— А с русскими – по-русски.
— У меня был государственный экзамен по русскому языку в 1978 году. Когда я был кандидатом наук, у меня была обязанность сдать экзамен по русскому и одному западному языку, так что я сдал его.
— Благодаря этому знанию вы, в отличие от многих других европейцев, можете свободно общаться с крымчанами и получать объективную информацию о происходящем в регионе. Кстати, что вы знали о Крыме до марта 2014 года?
— Я занимался изучением истории Древней Греции, даже написал книгу о возникновении философии в городе Милет, у которого были колонии в Причерноморье, в том числе, на Украине и в Крыму. Я читал о разных раскопках, изучал историю Крыма и всегда считал, что это была особая территория. Великие державы стремились ее контролировать, боролись за нее. Поэтому у Крыма есть риски, но есть и культурное богатство, что нельзя не учитывать.
— Переходя от истории к современности. Когда вы узнали, что будет проходить референдум в Крыму, во время референдума, после него, вы находились в Чехии. Что показывали телеканалы, о чем говорили люди? Как на самом деле воспринимали эту ситуацию чехи?
— Основная проблема заключалась в дефиците информации. Однако в нашей стране было заметно, что люди не принимают русофобию, не воспринимают антироссийскую пропаганду, поскольку она им надоела. Возникла волна критицизма относительно американских влияний. Я думаю, что в этом вопросе мы преодолели порог, который был в начале 90-х годов. Мы не принимали пропаганду во времена конфликта в Югославии. И сейчас большинством нашего общества не воспринимается пропаганда, которая идет в СМИ.
— Но кому же все-таки больше симпатизируют чехи — Евросоюзу, России или США?
— Мы — маленькая страна с населением около 10 миллионов жителей. Из них - около 250 тысяч украинцев, работающих в разных областях нашей экономики. Они очень часто работают нелегально, в сложных условиях. Поэтому ситуацию на Украине чехи понимают лучше, чем те же французы, итальянцы, испанцы.
Например, один чешский предприниматель послал на Юго-Восток Украины пять конвоев гуманитарной помощи. Он человек, который положительно относится к тем народам и нациям, которые сейчас на Донбассе. Он даже оплатил своим рабочим проезд и дал все обеспечение, чтобы они поехали туда. Он руководствуется тем, что это обычные нормальные люди, которые очень натерпелись в условиях военного конфликта.
— В сети сегодня можно найти огромное количество публикаций украинским СМИ, которые возмущаются самим фактом вашего визита в Крым. Вы были готовы к этому? Нет ли опасений, что Киев объявит вас персоной нон-грата?
— Мои друзья мне звонили, предупреждали, что есть такая угроза, что мне могут запретить въезд в Украину. Но меня пригласили, и я принял это приглашение. Я хочу знать больше о положении дел в Крыму, но без въезда на его территорию это трудно сделать. Не понимаю эту ненависть и шум вокруг моей поездки сюда, поскольку на базе Европарламента я организую различные круглые столы и выставки по Украине. В том числе, я готовлю выставку фотографий с Юго-Востока Украины. Я хочу показать жизнь людей, во время предвыборной компании, во время митингов. Я думаю, что мы должны сделать такое просвещение в Европарламенте, потому что большинство его членов не знают, что такое Восточная Европа.
Расскажу вам историю. Когда в Европарламенте был национальный казахский день, туда приехал министр энергетики Казахстана и рассказывал о своих проектах, намерениях его правительства. При этом он прекрасно говорил на русском языке. Рядом со мной сидела женщина-депутат из Франции. Она поинтересовалась, на каком языке он говорил. Когда я ответил, что на русском, спросила: "А какая разница между русским и казахским языками?" Я попытался объяснить, что казахский язык —тюркской группы, а русский — восточно-славянской. Однако ей было все равно.
— Вы бываете на Украине, как вы оцениваете все происходящее в Киеве и на Юго-Востоке?
— Это чрезвычайно богатая страна. У нее огромные ресурсы угля, железной руды, урана, промышленный потенциал, чернозем. Как возможно, что такая богатая страна сегодня в таком плачевном состоянии? Думаю, это из-за того, что там огромная коррупция, неравенство, произвол политиков. Сто самых богатых украинцев контролируют 38% имущества всей страны. Это страшно. С одной стороны там миллиардеры, а с другой — нормальные люди, которым надо выжить на 40 евро в месяц. Неприемлема ситуация, когда на предприятии сотрудники не получают по девять месяцев зарплату. Там опять поднимались шахтеры и требовали вернуть на пост Януковича, при котором зарплаты хотя бы были.
Случилось так, что власть оказалась полностью в руках олигархов. Я опасаюсь, что эта нищета спровоцирует социальный взрыв.
— Как вам кажется, что на самом деле сейчас происходит в мире? Случился конфликт мировоззрений? Перелом в глобальном мировом устройстве? Либо просто политическая борьба за территории влияния?
— Это кризис мирового порядка. США постепенно теряет свою лидирующую позицию, но у них до сих пор доля в мировом валовом продукте составляет 25%. Значит, что сейчас ни одно государство само по себе не в силах сменить США в этой позиции. Это не могут быть Китай или Индия, поскольку они полностью зависят от своего экспорта.
В США хотели бы контролировать Россию, потому что ее ресурсы огромны. Нефть, газ, железная руда, минералы и 50% всей питьевой воды планеты. Тот, кто сможет контролировать эти ресурсы, будет контролировать и Китай. Сейчас в американских СМИ пишут, что эта стратегия ошибочна, поскольку конфликт приведет к тому, что Россия и Китай еще больше сблизятся. В этих противоречиях Евросоюз должен занять позицию стабилизатора конфликта, но он пока в основном подчиняется позиции США.
— А хочет ли Европа освободиться от этого влияния?
— Сейчас идет подготовка трансатлантического договора по торговле, но он секретный. Даже я, будучи депутатом, должен подписать документ, что я буду молчать и получу доступ к документам только в отдельной комнате, под надзором. Это происходит в настолько секретном режиме, что я должен отдать свой мобильный телефон перед тем, как зайду туда. Я думаю, что для европейской публики неприемлемо, что это происходит без контроля со стороны общества.
Сейчас идет очень сложная игра, в которой, я считаю, Украину использовали как инструмент для давления против России. Как написал в своей книге один американский писатель, если бы был альянс Европы и России, то только он смог бы убрать США с лидирующей позиции. И он утверждал, что именно Украина препятствует их сотрудничеству.
— А что нужно самой Европе? Нам сложно, конечно, абстрагироваться от интересов России, но ведь у Европы есть и свои стратегические интересы, понимание своего будущего, своей сущности. В то же время эксперты уверяют, что Европа переживает мировоззренческий кризис.
— Кризис – это своеобразный инструмент обновления. Если мы знаем свои слабые места и учитываем их, то это поможет нам найти правильный курс в будущем. Прежде всего, мы должны учитывать свои интересы и не подчиняться интересам других. Что касается курса, то мы должны быть открыты во всех направлениях и не ограничиваться какими-то идеологическими принципами, защищать свои интересы.
Суть европейской идеи я вижу в человеческом достоинстве. В сегодняшнем кризисном положении нам важно защищать свою идентичность. Мультикультурность оказалась ошибочной моделью. Есть определенное равенство, однако оно заканчивается, когда убивают детей, унижают женщин и уничтожают культурные памятники, принадлежащие всему человечеству. Например, мы тоже стали жертвой игр правительства США на Ближнем востоке. Мы должны понимать, что это чуждо нашим ценностям.
— Что вы расскажете о Крыме, когда вернетесь домой?
— Я разговаривал с людьми, читал прессу, многое видел. Общение с людьми свидетельствует о том, что их выбор не был сделан под дулом автомата. Он был следствием ошибок киевских властей. Когда посыпались угрозы, что крымчане — террористы и сепаратисты, что на них будут открываться уголовные дела, то какой выбор вам нужно было сделать?
Теперь в Крыму многое зависит от того, как будут выполнены федеральные программы России, касающиеся реконструкции Крыма и развития его инфраструктуры, поскольку именно в этом сейчас кроется главная проблема для развития экономики в этом регионе. Один мой друг, выдающийся археолог и выходец из винодельческого региона в Моравии, является крупным знатоком винной культуры. Когда при Горбачеве в Крыму уничтожались виноградные культуры, он мне сказал, что это – конец перестройки. Такое поведение он назвал не обновлением полуострова, а варварством. Сюда Голицын привез лучшие виноградные сорта из Европы. Там они были потеряны, сохранились лишь в Крыму, но их просто уничтожили. Вот такого подхода нужно избегать. Я буду в Чехии говорить и об этих вещах, поскольку Крым сегодня – это не только феномен современного политического развития, но и культурный феномен, который имеет общеевропейское значение.
