Алексей Вакуленко, корреспондент регионального подразделения МИА "Россия сегодня" в Симферополе
Крым, несомненно, регион солнечный. Но не все знают, что полуостров — в числе наиболее солнечных районов европейской части не только России, но и СНГ. Продолжительность солнечного сияния в Крыму колеблется в пределах 2,2-2,5 тыс часов в год. Причем наибольшая ясность — на ровном морском побережье, где приморские ветра попросту разгоняют облака. Как, к примеру, на берегу Азовского моря вблизи одноименного села в Ленинском районе, где более 30 лет назад запустили самую крупную на тот момент в Европе солнечную электростанцию мощностью 5 МВт, так называемую СЭС-5.
Солнечный резерв
В 1975 году на Крымском полуострове начали строить атомную электростанцию. Позже это строительство даже объявили всесоюзной стройкой. В рамках работ запроектировали солнечную энергетическую установку как экспериментальный цех станции (а заодно и резервный источник электричества), который в итоге стал экспериментальной солнечной электростанцией башенного типа, или СЭС-5. Стоимость проекта составила 26 млн советских рублей. Оптическая система СЭС-5 представляла собой круговое кольцевое поле гелиостатов с внутренним и внешним радиусами кольца 79 м и 213 м соответственно. В кольцевом поле располагались тысяча шестьсот гелиостатов суммарной площадью 40 тыс кв м.
"Идею создания такой электростанции советские ученые впервые высказали в 50-х годах прошлого века, — рассказывает работавший на станции помощником машиниста энергоблока Александр Вахламов, известный как обладатель мирового рекорда во вращении супертяжелого кольца массой 30 кг (75 оборотов за 44 секунды!). — Но первыми ее воплотили американцы, построив в штате Калифорния солнечную электростанцию "Солар-1". Запущенная не намного раньше нашей, она, однако обладала в два раза большей мощностью, чем СЭС-5. Мы нашу электростанцию каждый день запускали и останавливали: временный пароводяной аккумулятор не мог обеспечивать ее энергией, необходимой для круглосуточной работы".
Работой станции управляла ЭВМ. Посредством нее специалисты устанавливали гелиостаты в положении, при котором все отраженные солнечные лучи оказывались направленными строго на котел. Вода в нем при помощи зеркал нагревалась, пар поступал на турбину, после чего ротор генератора начинал вращение, а солнечная энергия превращалась в электрическую.
Интересно, что во время работы станции, когда солнечные зайчики фокусировались на котле, тот светился, по словам Вахламова, как "второе солнце". "Поверхность нагрева приемника излучения до такой степени нагревалась, более двухсот пятидесяти градусов, что превращалась из поглощательной в частично отражательную, — поясняет специалист. — Это так же, как светится, к примеру, накаленный лист металла. Приемник светился ярко-белым светом, точно второе солнце. Так, разумеется, быть не должно, это издержки конструкции: быстро делали, надо было отчитаться перед мировым сообществом, проектировщики не особенно проработали поглощательную поверхность".
На базе станции был организован Крымский инженерный центр нетрадиционных источников энергии. "Тогда здесь начали разрабатывать и внедрять малые ветроагрегаты. И вокруг машинного зала электростанции оборудовали ветрополе с высокими ветроагрегатами. Можно сказать, мы положили начало всей нетрадиционной энергетики в Советском Союзе", — подчеркнул Вахламов.
Катастрофа на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС в 1986 году привела к остановке строительства атомной электростанции в Крыму. В 1989-м окончательно решили прекратить работы. Спустя год остановили навсегда и СЭС-5. От гелиостатов, некогда окружавших башню-концентратор высотой 89 м, до наших дней остались пеньки. Сегодня наряду с просторным машинным залом они напоминают о былом величии советской науки.
Изобрести, чтобы спасти
Как знать, насколько продолжительной оказалась и без того короткая жизнь солнечной электростанции, если бы не трудовые подвиги помощника машиниста энергоблока Александра Вахламова. Однажды он помог коллегам отстоять честь страны перед иностранными специалистами, прибывшими в Крым, чтобы собственными глазами увидеть, как работает станция.
"На показательный пуск пригласили не только ученых из Украины и Москвы, но и из зарубежья, — рассказывает он. — За моей спиной, к примеру, стоял академик Борис Патон. Идет пуск, повышается давление в солнечном парогенераторе, что расположен на 90-метровой высоте. Машинист энергоблока дистанционно включает главную паровую задвижку, чтобы пар пошел с башни на турбину. А задвижка не открывается! Раз попробовал, два — и, как положено по инструкции, он при всех заявляет: "Не открывается главная паровая задвижка, помощнику машиниста неисправность устранить". Говорю: "Есть!". Бегу пятьдесят метров к башне. Подбежав, пытаюсь вызвать лифт и обнаруживаю, что он не работает. Думаю: какой же облом будет, если прибегу обратно и скажу, что лифт не включается. Решаю бежать наверх по винтовой лестнице. Несколько маршей пробежал — чувствую, нелегко, за перила цепляюсь. Казалось, что поднялся быстро. Последние этажи уже на четвереньках полз, но, главное, задвижку открыл. Там, наверху, есть телефон, вроде того, как на подводной лодке. Снял трубку и говорю: "Неисправность устранена". "Возвращайтесь", — последовал в ответ приказ. "Есть!" — ответил я, но возвращаться не спешил. Поднялся на крышу башни, где были небольшие перильца. Там большая парусность, ветром качает парогенератор… Когда бы еще полюбовался удивительной крымской природой с такой высоты!".
Второй трудовой подвиг помощник машиниста совершил летом 1987 года, спасая оборудование СЭС-5 от неожиданной коррозии. В этот раз главную роль сыграл изобретательский талант инженера Вахламова.
"Станцию остановили на период осенне-зимнего простоя 1986-1987 годов, — вспоминает он. — Когда весной вскрыли оборудование, в том числе солнечный парогенератор, оказалось, что внутренняя поверхность покрылась недопустимой коррозией, едва ли не полмиллиметра толщиной. А все из-за того, что оттуда не удалили влагу. Начальство обратилось в рижский НИИ, что это оборудование разрабатывал. Там заявили, что нужно немало времени на разработку воздухонагревателя, который бы удалял всю влагу. "Сможешь сделать мощный воздухонагреватель?" — спросил меня начальник котлотурбинного цеха. Говорю: "Смогу". — "Тогда поедешь на курсы повышения квалификации в Киевский политехнический институт". А я на Крещатике до этого не был ни разу. "Ехать-то когда?" — спрашиваю. — "Завтра". Чертежную доску положил на стол и начал рисовать. Подумал, какой же мощный процесс в природе. Торнадо! Значит, надо сделать вихрь и "запрячь" его в корпус. Начал рисовать, уже ночью сделал описание. Утром пришел к сварщикам, дал чертеж: "Сделаете так" — и уехал в Киев. Там нужно было защитить этот проект. Я был уверен, что мой аппарат сработал хорошо, и запросил у директора солнечной электростанции параметры. И тот прислал мне телеграмму: "Давление полторы атмосферы, температура — сто градусов". А это очень высокие энергетически параметры. Работу защитил, а мой вихревой воздухонагреватель проработал до последних дней станции. Благодаря ему скорость коррозии внутри оборудования уменьшилась в двадцать восемь раз".
