Обозреватель Андрей Матюхин
Знаете, как бы странно это не прозвучало от журналиста, но даже чиновник может нравиться. Да-да, именно нравиться. Возможно, к зависти тех, кто, как и Тимофей Владимирович, до недавнего времени занимавший высокий пост, но которого явно можно причислить к некоторым нетипичным представителям крымского чиновничьего аппарата. Может, потому, что он был "материковым"? Возможно, потому, что действительно глубоко переживал за свое дело, никогда не подходил к нему формально. Я не знаю. Еще раз – это субъективная точка зрения.
В народе говорят: хороший человек – не профессия. А для должности и меры ответственности, которая ложилась на Кураева, быть хорошим человеком — случай, как по мне, неординарный. Наверное, именно этим он и привлекал к себе внимание. Хотя совершенно точно не старался понравиться нашей братии — журналистам. Он просто был таким: уравновешенным, спокойным, профессиональным, вдумчивым и грамотным руководителем. На этом фоне версия о сведении счетов с жизнью для меня лично выглядит, как бы это сказать, дико. Но, повторюсь, здесь я субъективен. Разберутся следователи.
И он приходил! Причем, без длительных уговоров. Я просто снимал трубку, набирал его напрямую и приглашал в студию. И он отвечал: "Назначайте дату и время – я буду". И так происходило с наших первых встреч. С 2014-го года. Он ни разу не подвел.
Теперь из личного, не профессионального. Сегодня – на волне страшных известий – вспомнил случай. Как-то сидел с приятелем в одном из симферопольских ресторанов. Мы устроились в углу, поэтому могли видеть весь зал, но нас особо заметно не было. Кураев зашел в заведение со своей семьей. По его внешнему виду можно было прочитать, что это какой-то приезжий курортник с семьей зашел на обед. Но никак не чиновник столь высокого ранга. Никакого пафоса на лице и в движениях, без налета глубоких "чиновничьих проблем", которые, порой, так выдают товарищей, занимающих куда меньшие посты. Своего заказа Кураевы, насколько я успел заметить, ждали довольно долго. Но никто не попросил администратора заведения извиниться, не устроил скандал. Семья спокойно наслаждалась общением в выходной день. Мирным, комфортным, приятным общением. Чтобы, набравшись сил, Тимофей Владимирович мог уже на следующий день также профессионально и грамотно рассказать мне и моим коллегам просто о сложных вещах. Теперь, к большому сожалению, мы будем этого лишены.
Снова прошу простить за субъективность, но выражу самые глубокие соболезнования от себя близким и родным Тимофея Владимировича Кураева. Уверен, что многие коллеги со мной солидарны.
