Протиерей Всеволод Чаплин, которого называют главным спикером Русской православной церкви, прилетел в Крым. Он принял участие в заседании круглого стола, посвященного 1000-летию со дня блаженной кончины святого равноапостольного князя Владимира, чье крещение состоялось в греческом городе Херсонесе, который русичи называли Корсунь.
— С точки зрения религии Крым всегда был российским?
— Духовно Крым никуда не уходил из нашего общего пространства. Ведь Россия, Украина, Белоруссия, Киев, Москва, Минск, так же как Владимир, Новгород — то есть, разные центры народов исторической Руси – это наше общее пространство. Да, сегодня мы разделены политическими противоречиями, есть государственные границы, есть трагедия Юго-Востока Украины, где люди одной веры и по большому счету одной национальности убивают друг друга. Несмотря на все это у нас общий менталитет, сформированный не экономикой, не узкопонимаемой политикой, а именно тем духовными выбором, который сделал в свое время равноапостольный князь Владимир. И, значит, у нас одна цивилизационная миссия, которая не совпадает ни с теми миссиями, которые определены к востоку от нас, ни с теми, которые определены к западу от нас. Мы — один из центров мира. И я надеюсь, что мы останемся таким центром именно вместе, что новые государственные границы и даже самые острые политические противоречия не помешают нам вместе выступать как единому Божьему народу христианской цивилизации, которая может дать возможность всему миру переопределить смыслы, которые выражаются в том числе в категории государственного устройства, права, экономики, культуры, информационной деятельности.
— Мы сейчас говорим о мире христианском или о мире православном, потому что среди украинцев есть и католики, и униаты?
— Я надеюсь, что эти верующие люди, которые имеют достаточно твердые христианские убеждения, тоже не отторгнут от себя христианскую цивилизацию, которая не может не самоопределять себя в категориях права, общественного устройства и морали. Да, между жителями Западной Украины и людьми, живущими в Москве или Севастополе, есть серьезные противоречия. Между греко-католиками и православными есть немало противоречий. Они связаны с тем, что в течение многих веков Уния насаждалась силой, потом также силой советскими властями после 1946 года была прекращена деятельность греко-католической церкви, потом также силой отнимались православные храмы у общин во Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской областях. Но люди, которые живут на западе Украины, – это свободолюбивые люди, это люди, которые всегда стремились к независимости — что от Польши, что от Москвы. Хочется надеяться, что этот вектор их развития и их исторического пути не будет попран постхристианскими силами, которые контролируют значительную часть западноевропейских политических институтов. Этим людям надо сегодня очень внимательно посмотреть, не идут ли они в новое рабство, которое будет установлено с использованием их пассионарной энергии, а в конечном итоге лишит их того, за что они всю жизнь боролись – их свободы, их христианского духа, их стремления жить по своей вере. Я надеюсь, что умные люди на западе Украины и умные люди в греко-католической общине Украины увидят, что в контексте последней битвы добра и зла, веры и неверия, глобальной диктатуры и свободы мы по-моему должны оказаться на одной стороне.
— То есть, осознание нашего глобального единства должно убрать градус ненависти?
— Ненависть сейчас обострена, она не выгодна ни народу Украины, ни народу России, и очень хочется, чтобы оба народа это поняли как можно быстрее. И для того, чтобы ненависть ушла, нужно понять еще одну очень важную вещь: каждая группа людей (этническая, мировоззренческая, языковая, религиозная) должна иметь право определять собственную судьбу или, по крайней мере, участвовать в определении этой судьбы. Сегодня очень остро стоит вопрос о том, чтобы рамки этого нашего общего пространства, все группы, которые имеют определенные представления о будущем, в том числе группы, которые говорят о Русском мире, о приоритетных отношениях с Россией, люди, которые определяют себя русскими, имели право на участие в общественной жизни, на представление своей позиции в СМИ, на участие в органах народовластия, где бы то ни было – в Севастополе, в Киеве, в Крыму. Точно так же, как и люди, являющиеся патриотами Украины, должны иметь возможность высказываться на любые темы и участвовать в общественных процессах в Москве, Севастополе или где бы то ни было еще.
— Возвращаясь к крымскому вопросу. Как вы считаете, то, что Крым оставался все 23 года пребывания полуострова в Украине под эгидой Московского патриархата и здесь священство поддерживало свою паству, оказывало ли влияние на тот факт, что крымчане в подавляющем большинстве считают себя русскими, а полуостров – неотъемлемой частью России?
— Крым – это особое место. Таврида – это место, откуда началось развитие христианской цивилизации на пространстве исторический Руси. И история, и менталитет народов, живущих в этих местах, изначально связан именно с этим. Здесь многие века жили греки, здесь жили скифы, славяне, и отменить этот менталитет никому не удавалось. Да, в Крыму присутствуют другие религиозные и этнические общности — и татары-мусульмане, иудеи, караимы, но все-таки это место, жизнь которого определялась Восточно-христианской цивилизацией со времен Восточно-Римской империи и Древней Руси. А духовенство, конечно, всегда хранило этот менталитет и это самопонимание. Среди духовенства Крыма есть люди разных политических убеждений, что нормально. Есть выходцы из разных областей России и Украины. Несмотря на это как духовенство, так и православная общественность, православные интеллектуалы, которых здесь очень много, рады тому высокому уровню дискуссии, которая имела место быть на круглом столе. Все эти люди вместе сохранили Тавриду как один из центров Восточно-христианской цивилизации. Я надеюсь, что так будет и впредь.
— В преддверии 70-летия Великой Победы нельзя не задать и следующий вопрос: какова роль священства в победе Советского Союза в Великой Отечественной войне?
— Церковь поддержала свой народ даже на оккупированных территориях. Некоторые иерархи открыто поддерживали церковный центр, располагавшийся в Москве, некоторые священники помогали партизанам, Красной армии, когда она вернулась в оккупированные места. Будут, конечно, продолжаться исторические споры — как оценивать деятельность людей, вставших на сторону гитлеровцев. Но после 22 июня 1941 года русская церковь в лице своей канонической власти сделала совершенно однозначный выбор, несмотря на гонения в 20-е и 30-е годы, которые были ужасающими: Церковь поддержала свой народ и свою Родину, понимая, что, несмотря на советскую идеологию, несмотря на официальную идеологию безбожия, народ остается в значительной степени православным, что показала перепись 1937 страшного года, и перед ним стоит угроза порабощения. Некоторые говорят: "Как было бы хорошо, если бы нас завоевал Гитлер. Через пару десятилетий вместо него пришли бы какие-нибудь более умеренные немцы. А еще бы лучше, если бы нас сначала завоевал Гитлер, а потом американцы, и мы бы жили в условиях лучшей в мире модели западной демократии". Так вот, и то, и другое было бы рабством для нашего народа, который всегда хотел быть полностью самостоятельным в своих решениях, и в своих действиях, и в своей миссии. Поэтому Божий промысел явился в том, что наша церковь тогда поддержала борьбу Красной армии против поработителей. Об этом было ясно сказано сначала Патриаршим местоблюстителем, а потом Патриархом Сергием, и Патриархом Алексием I, который его сменил, и святителем Лукой. Эти иерархи тогда ясно сказали: Бог в те страшные года был именно с нашим народом и с нашим воинством, Он тогда благословил русское оружие. И так будет всегда, когда мы будем бороться за независимость православных нардов от тех сил, которые хотели бы построить жизнь не по Христову закону.
