Как Ахтияр превращался в Севастополь по воле Екатерины II

Год был 1778-й. Российская империя поддерживала и, даже можно сказать, опекала последнего крымского хана Шагин-Гирея. Он взошел на престол как раз при помощи русских, чем были недовольны как местные мурзы, так и турецкий султан.

И прав был Суворов: летом и попытались турки высадиться в Ахтиярской бухте. Но до десанта дело не дошло. Незваные "гости" увидели укрепления и повернули назад. Ахтияр де-факто стал русским форпостом. Шагин-Гирей, воспользовавшись этим поводом, несколько лет спустя пытался выбить компенсацию: просил закрыть долги и 300 тысяч рублей выплатить ему. Екатерина II, отвечая на письмо Григория Потемкина, где тот упоминал ханскую просьбу, была решительна относительно Ахтиярской бухты: "Надобно будет — займем и без них, не надобно, то перед ними".

14 июня Севастополь отмечает 240 лет со своего официального дня рождения. В этот день в 1783 году были торжественно заложены первые здания будущего города-крепости. Но обустраиваться русские солдаты и моряки начали здесь пятью годами раньше.

РИА Новости Крым вспоминают интересные факты первых лет существования Севастополя.

Российские моряки сначала познакомились не с Севастопольской (Ахтиярской) бухтой, а с Балаклавской.

В июне 1773 года российские корабли у Балаклавы дали бой турецкой эскадре, изрядно потрепав превосходящие силы противника. Турки предпочли бегство дальнейшему сражению. Командовавший боем адмирал Ян Кинсберген через несколько месяцев привел в замеченную бухту три корабля на ремонт. Кстати, он, насколько мог, исследовал берег полуострова в окрестностях будущего Севастополя и наносил его на карту.

А через четыре года в Ахтиярской бухте появился небольшой корабль "Курьер". У командира, мичмана Сорокина, было важное задание — описать залив. Ранняя осень оказалась щедрой на непогоду, и 4 сентября произошла первая морская катастрофа. Судно было выброшено на берег, погибли 23 моряка. Но обмеры Ахтиарской бухты были сделаны.

В 1782-м основательное обследование Ахтиарского залива осуществил капитан Дмитрий Доможиров, командовавший фрегатом "Стрела". И он очень высоко оценил бухту как место базирования флота. Кстати, Доможиров позже стал начальником Севастопольского порта.

С самого своего рождения Севастополь показал себя городом "характерным". Да хотя бы потому, что названия здесь укоренялись не по велению начальства, а по народному разумению.

Контр-адмирал Фома Фомич Мекензи, представитель второго поколения шотландской семьи, служившей императрице, весной 1783 года привел в Ахтиярскую бухту русские корабли. И повелел экипажам обустраиваться. В июне были торжественно заложены каменные часовня, дом командующего, кузня.

Чуть позже построена пристань. Через четыре года, когда командовать эскадрой стал граф Марко Войнович, народ стал называть пристань Графской. Потому, что по указанию его сиятельства оттуда отправлялись корабли. Даже несмотря на потемкинский указ об именовании пристани Екатерининской, севастопольцы от прежнего названия не отказались. Это же произошло и много лет спустя, в советские времена, когда историческому месту дали название в честь III Интернационала.

Имя самого Фомы Фомича навсегда закрепилось в севастопольской топонимике. В награду от Потемкина он получил землю, где выстроил хутор. По имени контр-адмирала стали называть и его владения, и прилегающие к ним горы: Мекензиевы. А вот курган, где был захоронен один из основателей Севастополя, долго именовался Мекензиевым, но затем стал Красной горкой.

С момента своего основания Севастополь оказался городом, где продовольствие было дороже, чем в других уголках полуострова. Люди состоятельные — например, семьи офицеров, могли себя побаловать кофе и фруктами. Бедным приходилось довольствоваться солониной, сухарями, мукой не лучшего качества. Дорого стоила говядина, более доступной была баранина.

Исследователь Крыма академик Петр Симон Паллас, увидевший Севастополь спустя восемь лет после Дримпельмана, указывал на попытки властей наладить продовольственное снабжение. На Северной стороне стояли большие заезжие дома, "недавно построенные здесь торговцами, думающими создать род городского предместья, чтобы перевозить съестные припасы из деревень по Бельбеку и далее в город", — писал он.

Севастополь был одной из важнейших локаций во время знаменитого путешествия Екатерины II в 1787 году по южным владениям и новоприобретенному Крыму. Чуть ли не одним из самых ценных крымских сокровищ. Из новой гавани до Турции — исконного восточного недруга — было всего около тридцати часов ходу.

Она оценивала Севастополь по-государственному.

Хотя, конечно, императрицу порадовали сюрпризы — вроде павильона в Инкермане, откуда ей под музыку продемонстрировали стоящие на рейде в севастопольской бухте суда. Или демонстрация подразделений из поступивших на службу крымских татар.

Приятной неожиданностью стала "амазонская рота", собранная из жен и дочерей балаклавских греков. Капитан необычного "парадного" подразделения Елена Шидянская оставила воспоминания о визите Екатерины II и ее словах: "Поздравляю вас, амазонский капитан! Ваша рота исправна, я ею очень довольна!"

Григорий Потемкин, организовывавший путешествие императрицы, подошел к деталям тщательно. На катере, подготовленном для выезда к стоящим на рейде кораблям, гребцы были подобраны по росту, ширине плеч, приятной внешности, и... масти. Адмирал Дмитрий Сенявин в своих записках вспоминал, что слева гребли блондины, справа — брюнеты.

Впервые Севастополь затронула война в августе 1787 года. Ее России объявила Турция. Боевые действия завязались у крепости Кинбурн в устье Днепра. И севастопольской эскадре было приказано отвлечь турков от укрепления.

Из Севастополя корабли вышли в последний день августа, в штормовую погоду. Один фрегат пропал без вести, два судна были серьезно повреждены, экипаж одного из них попал в плен. Остальные семь потрепанные, но более-менее целые вернулись. А фрегат "Легкий" — с трофеями: турецкой командой, снятой с потопленного им турецкого корабля.

Но к весне следующего года черноморская эскадра была в полной готовности. А летом вышла на охоту за противником. Нашла, оттеснила в море — и дала бой. Командовал капитан-бригадир Федор Ушаков. И это была первая победа, с которой моряки возвращались в Севастополь.

Потом были другие войны, другие поражения и победы. А "характер" Севастополя не изменился. Он оставался городом, которые не могут сломать никакие испытания.