Военный медик "Шрек" рассказал об особенностях работы за "ленточкой"

До начала СВО он руководил отделением скорой помощи районной больницы в Томской области. Всегда в пиджаке, "в рубашечке отутюженной и при галстуке", всегда с хорошей модельной стрижкой. Но 28 февраля 2022 года ушел добровольцем на спецоперацию. Побрился наголо, надел "горку" и стал военным медиком "Шреком".

В блиндаже светло и накурено. За спиной "дока" красный коммунистический флаг, винтовка, портрет президента. "Шрек" признается, что на интервью согласился, потому что общий знакомый попросил, которого он уважает. А так особо рассказывать нечего, потому что на фронте "ничего красивого не происходит, ведь боевые действия – это всегда страшно" и в том, чтобы жить в землянке, ходить под деревьями так, чтобы не заметил враг, и день изо дня решать разные "проблемные вопросы", нет ничего романтичного.

В 2022 году "Шрек" награжден медалью Луки Крымского, а в 2023-м – медалью "За Отвагу".

- Нет. Для этого нужны определенные черты характера. Медики, попадая за "ленточку", в большинстве своем не понимают, что такое воинская служба, субординация, звания и поставленные задачи. Мы здесь и землянки сами копаем, и все в них оборудуем.

"Шрек" рассказывает, что сразу после медицинского университета, который закончил в 1997 году, он работал хирургом в областной больнице. Но времена тогда были тяжелыми, зарплату он не получал почти год, поэтому решил связать свою жизнь с армией, потому что "в армии платили деньги", и пошел служить. Попал в Таджикистан, в 201-ю дивизию, отслужил пять лет, дослужился до капитана, был командиром медицинской роты. Потом уволился и вернулся домой.

За пять лет службы в мотострелковом полку определенные хирургически навыки были потеряны, признается он. Вернуться в профессию было крайне проблематично. Получил сертификат врача скорой помощи и стал "скоряком". Стаж – 25 лет.

С учетом опыта воинской службы и работы в скорой, когда надо мгновенно проснуться, мобилизоваться и срочно принять адекватное и правильное решение, от которого зависит жизнь людей, за "лентой" он адаптировался легко.

- В 2022 году приходилось. Кроме чувства жалости раненые люди не вызывают ничего. А что касается пленных, то это просто жалкие, грязные, голодные люди, сильно напуганные неизвестностью. Это как собака с поджатым хвостом.

- Видеть, как гибнут товарищи. Это самое сложное, самое страшное. И это самое страшное со мной случалось лишь однажды, слава Богу, в августе прошлого года. У нас потерялась группа из пяти военнослужащих. Связи с ними не было. И я пошел их искать. Я знал район, где они работали, и пошел туда по так называемому "серому" времени, когда минимальное количество дронов. И нашел их. У двоих были крайне тяжелые ранения, несовместимые с жизнью. И эта неспособность помочь, а просто стоять и ждать, когда они умрут на твоих глазах, это самый страшный момент. Еще троих эвакуировали, но довезли только двоих.

- Конечно. Вообще, надо всегда верить, что выживет. Как-то привезли парня с массивным кровотечением – пулевое ранение в брюшную полость, в область почки. Очень тяжелый был. А сейчас жив и здоров. И еще таких случаев припомню несколько.

- Слава Богу, руки-ноги остались на месте, получил множественные осколочные ранения нижних конечностей. Меня госпитализировали в Севастопольский госпиталь и после недельного лечения, когда раны немного закрылись, отправили в Ялту, в санаторий Черноморского флота. Шикарное место.

Доктор отмечает, что те, кто после госпиталя попадают в крымские санаторий – в Саки или в Ялту – получают очень качественную реабилитационную терапию.