Диверсантка из тридцатитрехлетней Антонины М. получилась посредственная. Не имела она желания рисковать жизнью ради бросивших ее "хозяев". При немцах женщина работала на радиоузле в Симеизе. Получала паек и зарплату, общалась с людьми "своего круга" — теми, кто тоже неплохо пристроился "при немцах". О том, что за все надо платить, ей напомнили за полгода до освобождения Крыма. Обер-лейтенант СС Хартман вызвал М. и еще двух агентов, чтобы озвучить задание.
Женщине при "подельниках" вручили колбы с какой-то жидкостью, пояснив: это — яд. В случае отступления немецких частей из Симеиза и организации здесь госпиталей или мест реабилитации раненых Красной Армии, колбы следовало опорожнить в резервуары с водой. Возможно, Антонина какое-то время хранила яд, а потом избавилась от него: при обыске колб не нашли. Она не знала, что присматривающим за ней агентам был дан приказ "в случае невыполнения задания убрать М. путем убийства".
29 мая 1945 года увидел свет приказ НКГБ о введении в действие важного документа. Назывался он "Инструкция по учету и розыску агентуры разведывательных, контрразведывательных, карательных и полицейских органов воевавших против СССР стран, предателей, пособников, ставленников немецко-фашистских оккупантов".
В Крыму этот процесс начался в апреле 1944-го и продолжался в 1945-м. У советских "безопасников" работы на полуострове оказалось очень много. Здесь было сосредоточено множество немецких подразделений разведки и контрразведки, разведшкол, организованы крупные добровольческие батальоны.
От кого "зачищали" Крым, рассказывают недавно рассекреченные документы СМЕРШ.
© Выставка к 75-летию создания управления контрразведки "Смерш", 2018 г.
Сопроводительный документ по рассылке "Инструкции по организации розыска агентуры противника..." Действовать начала в мае, в сентябре рассылалась по местам фильтрации бывших в оккупации и в плену.
500 рублей за комиссара
В каждом городе или селе находились люди, которые предлагали свои услуги оккупантам сразу же после того, как те занимали территорию. Они сами себя оправдывали тем, что появился шанс "сделать карьеру" или обзавестись каким-то имуществом.
"Прислужники" занимали должности старост, бургомистров, получали места в гражданских структурах власти. И они обычно легко делали следующий шаг: "зарабатывали", выдавая и предавая.
После освобождения Крыма житель села Ново-Чембай Сейтлерского района Василий Д. даже не пытался скрыться. Был уверен, что никто не узнает, что именно он сдал фашистам своих односельчан, сельских активистов: Рогова, Чудного, Гавриша, Архипова. Двоим удалось скрыться, остальных немцы расстреляли недалеко от села. В протоколе допроса, где Д. подробно рассказывал о доносе, о том, как схватили односельчан, как он узнал об их гибели, сквозит недоумение: его-то за что арестовали? Он ведь не расстреливал...
Полицейский из Ново-Александровки Симферопольского района Яков Д. помимо прочих преступлений, "отметился" при поимке и расстреле 15 советских парашютистов-десантников.
46-летний Ефим П. из села Крым-Шибань Кировского района с начала немецкой оккупации то и дело повторял односельчанам: "Пришли наши освободители!". "Выдвинулся" в старосты, собирал слухи о "нелояльных" к новому режиму. За каждого из преданных обещали поощрение.
Из докладной записки об итогах оперативно-следственной работы отдела контрразведки СМЕРШ Приморской Армии от 19 мая 1944 г. (показания свидетеля Светланы П.):
"С приходом немцев в наш поселок, в мае 1942 года, я и мой отец пошли к блиндажам собирать лес на постройку дома. В одном из окопов я наткнулась на военнослужащего Красной Армии, о чем сразу сообщила отцу. Он сейчас же побежал в поселок Кок-Асан и донес об этом немецкому командованию, откуда возвратился с унтер-офицером и двумя солдатами. Все вместе мы пошли к месту нахождения этого военнослужащего, и при мне он был немцами там же расстрелян... За это мой отец получил 500 рублей и пару лошадей".
В кармане у советского офицера оказались документы. Свидетельница запомнила, что тот был комиссаром одной из воинских частей, членом партии с 1924 года.
Убивали и жгли деревни
С момента освобождения Крыма чаще всего задерживали тех, кто служил в немецких добровольческих подразделениях. Только за первый месяц таких набралось больше тысячи.
Были среди них и те, кто не успел поучаствовать в "акциях" с убийствами: их использовали в охране, при прочесах лесов во время операций против партизан и так далее.
А другие кровью были замараны с головы до ног. И их не ждало обстоятельное расследование и камера с содержанием за счет государства. Некоторым скорый приговор выносил военно-полевой суд.
В недавно рассекреченных документах СМЕРШ упоминается 19-летний Джафер А. из Бахчисарая. Он добровольно вступил в 154-й "Шуцман-батальон", повоевал в его составе под Севастополем, участвовал в боях с партизанами. Дорос до фельдфебеля, выдвигался на карательные операции против мирных крымчан. Перед самым освобождением полуострова со своим взводом совершил последнюю "акцию" в селе Барабановка Зуйского района: разграбил дома, расстрелял 14 жителей. Ранее сжег деревни Саблы и Джафир-Берды этого же района, а также Фреенталь Симферопольского.
© Архив УФСБ России по РК и Севастополю
Сожжение деревни
Следствие уложилось в три дня. 19 апреля его приговорили к смертной казни через повешение. А через два дня приговор был приведен в исполнение: каратель публично был повешен на дереве рядом с Бахчисарайским дворцом. Сохранились даже кадры кинохроники последних его минут.
Упоминаются в рассекреченных документах и каратели из 143-го добровольческого батальона Невкен Т., Нарват Ш., Али Ф.. Они самое деятельное участие приняли в сожжении крымских деревень. Нередко люди горели вместе со своими домами. У Т. на счету было шесть таких акций. А Ш. и Ф. поучаствовали в десяти. Все они тоже были приговорены к смертной казни.
Факт
В НГКБ предателей делили на две категории. К первой относились активные, на счету которых были преступления и убийства, либо они занимали высокие должности в оккупационных структурах. Или были дезертирами и перебежчиками из Красной Армии.
Вторая — "пассивные пособники". Те, кто работал на немцев: от уборщиц до рядовых полицаев, не участвовавших в карательных акциях. Они получали реальные сроки заключения в лагеря.
Показательна история крымских пожарных, которые не смогли эвакуироваться, и в Симферополе, Ялте, Евпатории, Керчи просто выполняли свою работу. Но команды пожарных формально относились к жандармерии. Поэтому после освобождения Крыма чекисты арестовали 101 пожарного.
"Гвоздика", Галочка" и лжепатриоты
В документах СМЕРШ под категорией "шпионы" значатся и штатные полицейские осведомители, и те, кто прошел обучение в одной из немецких структур. И оставленные "на будущее" агенты или диверсанты.
Проще всего было с полицейскими осведомителями. Их статус во время оккупации часто не был тайной для окружающих. Сразу после того, как советские войска заняли Крым, был арестован старший следователь СД Джанкойского округа Иван Н.. Он назвал трех старших полицейских, немецких резидентов, и шесть агентов. Среди них оказались женщины. Нина С., проходившая под псевдонимом "Гвоздика" и Надежда В., она же "Галочка".
"Как установило следствие, С. и В. являлись штатными агентами СД, нигде не работали, от СД получали зарплату и паек", — говорится в донесении СМЕРШ об арестах предателей.
В селе Курцы Симферопольского района была вскрыта резидентура немецкой контрразведки. Ее глава, Леонтий К., вербовал подручных для работы в условиях оккупации. Те выявляли партизанских связных, коммунистов и просто противников "нового строя".
В Крыму немцы обустроили несколько разведшкол, но подготовленные ими разведчики и диверсанты готовились для заброски в советский тыл. К тому же, большинство школ "свернулись" и покинули Крым задолго до освобождения полуострова. Хотя их "воспитанников", и "выпускников" других разведшкол накануне освобождения Крыма выявляли в немалых количествах, причем уже в войсках.
Немецкая разведка, впрочем, позаботилась и о том, чтобы оставить в Крыму хорошо законспирированных агентов. Которые могли пригодиться если не Германии, то другим хозяевам. Лучшим прикрытием считалось... участие в подпольном или партизанском движении.
Самая известная фиктивная патриотическая группа — "Красный Сталинград". Ее под руководством немецких кураторов создал бывший военнослужащий Красной Армии Константин М.. Он успел "поработать", выдавая коммунистов, семьи командиров Красной Армии, нелояльных к оккупантам людей.
© Архив УФСБ России по РК и Севастополю.
Надпись на стене в тюрьме Керчи. Этих людей выдали немецкие прислужники и агенты.
Затем по заданию СД собрал в Аджимушкайских каменоломнях партизанский отряд "Красный Сталинград". Задача: провоцировать партизан, действовавших в этом же районе — чтобы потом ликвидировать эти отряды. В ноябре 1943 г., после освобождения Керченского полуострова, М. вместе с отрядом представился советскому командованию, прошел проверку в спецлагере НКВД в Краснодарском крае, и выехал в Сталинградскую область. Там был арестован, признался в совершенных преступлениях, был расстрелян.
"Диверсионная патриотическая группа" Виталия К. — керчанина, пережившего две немецкие оккупации города, тоже была создана по заданию СД. Виталий взял в нее добровольцев из карательного батальона, дезертиров и осведомителей гестапо, всего семерых. И работа, которую направляла немецкая разведка, закипела: выдавали, убивали, фальсифицировали сведения о якобы совершенных диверсиях, засылали немецких агентов к партизанам. После освобождения Крыма К. даже подготовил отчет о заслугах своей группы и предоставил его в Крымский обком партии. Через несколько месяцев всю группу арестовали.
Справка
К моменту освобождения Крыма на его территории находилось:
- 12 добровольческих формирований, собранных по национальному признаку,
- 18 немецких и румынских подразделений, имеющих отношение к разведке и контрразведке, а также команды и представители отбывших с полуострова разведорганов.