Андрею Миронову исполнилось бы 83 года: о судьбе и драматических ролях

Это цитата из "Правил жизни" Андрея Миронова (Эсквайр, 7 марта 2021 года). Действительно, незавидная актерская судьба - остаться в народной памяти дурковатым Гешей Козодоевым ("Федя! Дичь!"). Поэтому РИА Новости Крым к 83-летию актера вспоминает его другим, намеренно обходя роли, которые уже набили оскомину и стали "титульными".

Нам это не нужно. Потому что у нас - свой Миронов. И мы его помним и любим таким.

Предлагаем в день его "формального" рождения (Миронов родился 7 марта, но родители убедили паспортистку записать дату рождения именно 8 марта - в честь международного женского праздника) попробовать уйти от формальностей и посмотреть на любимого актера не глазами массового зрителя, а чуть по-другому.

В роли друга Лапшина - репортера Ханина - Миронов абсолютно свободен от штампов. Никакой клоунады (если не считать попыток скрыть за хохмачеством глубинную, разрывающую боль человека, потерявшего любимую жену), никакой водевильности образа, никаких легких музыкальных номеров. Абсолютная неприкаянность и бездомье. У него остался только друг Лапшин и малый круг друзей.

Самые сильные эпизоды у Миронова - это неудавшийся самострел на квартире у Лапшина и встреча с самым страшным бандитом при задержании банды. И там, и там Миронов сам на себя не похож. Точнее, не похож на свой приклеившийся образ.

Когда он приходит жить к Лапшину, он обустраивается на ночь, как дома, забирает чужую подушку, даже присваивает чьи-то домашние тапки, и тут же суетливо вытаскивает из ящика замотанный в тряпку пистолет и бежит стреляться в ванную комнату. Это могло бы быть смешно: он, например, никак не может решить, в какую часть тела стрелять, возится, торопится, наклоняется с пистолетом над ванной, а в ванне замочено белье, и именно в замоченное белье уходит случайный выстрел... Но это не смешно. И в старом зеркале облезлой ванной у него совершенно отчаянные глаза, был бы ловким - все бы получилось.

А в сцене, где он пытается задержать мутного паренька, вальяжно помахивая тростью, и получает нож в живот, все еще обыденнее. И страшнее.

Ханин чудом выжил, но стал шутить совсем грустно.

Он родился в семье актеров - была такая пара юмористов - Менакер-Миронова. Был (по тем временам) поздним ребенком. Вырос, можно сказать, за кулисами. Рос толстым мальчиком, да что там - всю жизнь боролся с лишним весом. И никогда не отличался красотой или здоровьем, страшно мучился от тяжелого фурункулеза. А потом в его голове нашли большую аневризму - как говорили, размером с абрикос.

"Я часто слышу вздохи: "Горел, сгорал, сгорел". Но если попробовать найти слово, одно слово, чтобы определить эту удивительную натуру, то я, подумавши, осмелюсь произнести: "Страсть!" Он всегда страстно желал", - а это из книги Ширвиндта "Склероз, рассеянный по жизни". Конечно же, про Миронова (Ширвиндт нежно называл его Дрюсиком).

Они дружили много лет, и именно Ширвиндт вынес его со сцены после разрыва аневризмы в мозгу и пытался спасти - метался по врачам, нашел каких-то светил нейрохирургии, как раз в тот момент в Риге был симпозиум... Не спас.

Похоронили Миронова на Ваганьковском кладбище Москвы. Могли бы на Новодевичьем, как всех "народных", но он не успел получить звание.

А вообще он был очень скромным. Вся эта всенародная любовь его немного тяготила, и это не было позой. Как-то - уже давно - Миронов был в Крыму, то ли на гастролях, то ли по другим делам. А одна замечательная женщина, как рассказывает ее сын, очень хотевшая получить автограф, сумела его об этом попросить в аэропорту Симферополя. Актер автограф дал, но сказал (наверное, своей знаменитой смущенной скороговоркой) "вы, пожалуйста, не говорите об этом, ну дал и дал". Это не было гордыней, он просто не выпячивал свою "звездность". Никогда.

Невозможно не согласиться, Андрей Александрович.