Как ученые в Донецке спасали коллекции ос и пауков из разрушенного снарядами здания

…Пауки – очень хрупкие создания. Поэтому их ловят с помощью специального приспособления: две трубочки, посередине стеклянная банка. Одной трубкой аккуратно накрывают насекомое, через вторую "всасывают" его в банку. Именно так арахнолог Елена Прокопенко вместе с коллегами и студентами десятилетиями создавала свою коллекцию, которая сейчас насчитывает около 50 тысяч паукообразных.

Остальных насекомых энтомологи ловят специальными сачками, прогуливаясь по лугам и полям. И так не вяжется эта мирная картинка с жесткими формулировками фронтовых сводок, когда гибнут люди и рушатся дома.

Драгоценные зоологические коллекции донецким ученым вот уже десятый год приходится спасать от обстрелов, которым регулярно подвергается здание биологического факультета. Но это не самое трудное.

Тяжелее всего – провожать на передовую своих мобилизованных детей. Именно так кандидат биологических наук, преподаватель Донецкого государственного университета (ДонГУ) Елена Прокопенко называет студентов.

Когда в 2014 году начались военные действия на Донбассе, Елена Васильевна задумывалась об отъезде: у нее на руках была маленькая дочь.

- Но я потом посмотрела, у меня один студент – диабетик не захотел уезжать, хотя с лекарствами очень трудно было. Другой студент говорит: "я не уеду отсюда". И как-то бросить кафедру, коллекционные материалы, студентов наших – не смогла. В итоге у нас с кафедры зоологии не уехал никто. Нам предлагали места в Виннице, туда переехали та часть преподавателей, которая сделала для себя такой выбор. Но это считанные люди.

В украинской Виннице открыли альтернативный Донецкий национальный университет, рассказывает Елена Прокопенко. Но дончане туда не поехали.

- Держимся, стараемся удержаться, работаем дальше. У нас есть мобилизованные студенты, к счастью, именно у нас на биофаке никто из них не погиб, все вернулись, - рассказывает Елена Васильевна.

Ее голос на этих словах дрожит, она отворачивается, берет чашку и делает вид, что просто вдруг захотелось глоток кофе.

- Да, ребята все вернулись и даже один наш студент зоолог получил медаль за свою доблесть. Мы его принимаем обратно на третий курс. Он пока не смог приступить к учебе, хочет прийти в себя. А некоторые смогли защититься, то есть вернулись и были в состоянии защитить дипломы. Ну, наверное, продолжат в магистратуре, если у них будет желание, если будут силы…

Снова глоток кофе из крепко зажатой в руке голубой чашки.

- Извините. Когда мы говорим о пауках, мы еще держимся, а когда о наших детях… Когда мы вспоминаем о наших ребятах, которые уже прошли войну, а им всего по 18-20 лет, то… это тяжело.

- Да. Многие студенты находятся в опасных районах, и поэтому они выходят на связь оттуда. Защиты выпускных квалификационных работ у нас тоже проходили в дистанционном режиме, экзамен принимали дистанционно. Приемная комиссия работает в комбинированном режиме: кто может - приезжает, остальные сдают документы и проходят вступительные испытания онлайн. Стараемся сохранить контингент студентов, проводить научные исследования и даже полевую производственную практику.

Выходить "в поля" биологам на территории ДНР сейчас непросто, если не сказать – невозможно. Многие территории заминированы, идут военные действия.

- Нам сейчас очень тяжело, конечно, биофак находится в "красной зоне", там постоянно идут обстрелы. Рядом, буквально в нескольких метрах, прилетали снаряды, здание осталось без окон, без электричества, без отопления. Там пленкой закрыты окна. Нас временно перевели в главный корпус университета, ДонГУ - это огромная структура, у нас 11 корпусов. Мы ждем, когда утихнут хоть как-то обстрелы и можно будет приступить к восстановлению. Пока это невозможно, - вздыхает Елена Прокопенко.

В корпусе биологического факультета находится зоологический и единственный в ДНР палеонтологический музей. К счастью, экспозиции во время налета не пострадали.

- Нам просто повезло, - говорит заведующий музеем, преподаватель кафедры зоологии и экологии ДонГУ Александр Амолин. - Все проблемы коснулись других этажей. В зоологическом музее были разбиты три окна и осколками повредило несколько стеклянных шкафов. Но это мизер по сравнению с тем, что могло бы быть. Мы экспонаты все сохранили. Это зоологические коллекции, которые хранятся в сухом виде - как насекомые и тушки птиц, или в виде чучел животных, или могут быть экспонаты, законсервированные в растворе формалина.

Отсутствия отопления сотрудники сначала испугались – банки с жидкостью могли лопнуть от мороза. Поэтому окна постарались утеплить как могли, а все ценности убрали от них подальше и по возможности перенесли в "теплые" места – то есть с температурой чуть выше нуля. Коллекции постоянно проверяют и при необходимости просушивают, хотя здание по-прежнему находится в "красной зоне" и туда может "прилететь" в любую минуту.

Александр Валерьевич Амолин – гименоптеролог. Так называют людей, которые занимаются изучением перепончатокрылых насекомых. Всю свою жизнь преподаватель кафедры зоологии и экологии Донецкого государственного университета посвятил тварям, которых другие люди обычно недолюбливают: в коллекции гименоптеролога Амолина – около десяти тысяч пчел и ос. Собрание хранится в коробках, которыми уставлена вся квартира Амолиных в Донецке. Это одна из причин, по которой ученый посчитал невозможным уехать из города.

- Я как-то сразу решил для себя, что мне лучше остаться. Такую коллекцию невозможно положить в карман и выехать, это большое количество коробок. Я собирал их больше двадцати лет, поэтому бросить все я посчитал невозможным. Да и не только из-за коллекции. Я родился в Донецке, у меня родители пенсионеры. И у меня есть твердое убеждение, что мне не придется ничего никуда вывозить и у нас скоро все будет хорошо. Я в этом не сомневался с самого начала, хотя у нас были коллеги-энтомологи, которые сразу выехали. Но мне это не нужно. Я всегда знал, что Донецк будет нашим.

- Вы знаете, трудно, очень трудно привыкнуть, особенно если вы имеете много маленьких детей. У дончан часто семьи большие, многие выехали просто ради безопасности детей. Обстрелы были тяжелые, и сейчас они продолжаются. Но я не боюсь. Я верю в победу и верю в то, что Донецк будет всегда русским городом, где мы жили, живем и будем жить.