СИМФЕРОПОЛЬ, 15 фев - РИА Новости Крым, Алла Дружинович. Только и слышно от приезжих: "Вы, крымчане, какие-то странные!" Странно, мы не замечали. И до появления людей с материка – и не рефлексировали. Да и что за зверь такой - крымчанин? Тот, кто живет в Крыму. Кто живет тут долго, и даже, может быть, тут и родился. "Ну у вас тут и менталитет!" - тоже часто слышно. Причем имеется в виду менталитет не национальный, а географический. Ибо национальностей на 27 тысячах кв км крымской суши - несколько десятков. Поэтому портрет некоего среднестатистического местного нарисовать очень непросто. Разве что - выявить некие общие черты характера.
Неуютный Крым: заметки понаехавшей москвички >>
В Крыму даже "понаехавшие" - москвичи!
Крымчане за последние пять лет изменились. Немножко побыли (но не согрелись) в лучах общемирового внимания. Немножко причислили себя к лику москвичей. Потому что в Крыму теперь тоже есть "понаехавшие", и многие из них - москвичи! А равно - питерцы, и жители других крупных городов России. И теперь пришлось смотреть на себя со стороны – глазами варягов. Это и интересно, и страшно, и не всегда радует.
А еще в Крыму появилось понятие "ЧКХ" - раньше и не думали, что у нас тут есть что-то настолько "чисто крымское", а оно есть. Судя по всему, теперь всем известная аббревиатура была придумана именно "понаехавшими".
И в Крыму ее подхватили и теперь оправдывают ей перед людьми с материка, приправляют этой универсальной приправой любое местное недоразумение.
"Едут все в Крым, будто он - резиновый!", - перефразируем крылатое из всенародно любимого. Раз мы теперь - почти Москва, то и цены будут московские. А сервис - на уровне поддержки ностальгии по СССР: фирменное хамство, равнодушие, алчность, пофигизм. Вы же за этим сюда едете, иначе вы в Турцию бы полетели, там и чище, и красивей, и выгодней. А на любой недоуменный взгляд и вопрос ответим: "Ну, это ЧКХ" И точка.
Итак, мы в Крыму, все в дыму. Море - в радиусе 100 км в любую сторону. Горы, степи, леса – в ассортименте. Тепло, фрукты падают три месяца в году с деревьев на тротуар, покрывая его слоем джемообразной сладкой грязи. Два времени года - лето (5 месяцев), и – (остальные 7 месяцев) - какая-то мешанина из зимы, осени, весны в рандомном порядке – то в декабре бананы зацвели, то на цветущую сирень снег выпал. Чистый воздух с запахом моря и чабреца. Чего бы не жить?
Древняя земля, как слоеный пирог, - пир для археолога. Культура и история такие, что в них даже не надо вникать, того и гляди, они сами в тебя вникнут.
Лоскутное одеяло полей, дорожные петли строящейся трассы "Таврида". Городам столько лет - как в песне поется, только больше: Керчи - 2600, Евпатории - 2500... Чуть отъедешь в сторону от суеты, станешь среди поля, или там, у моря: и вот тебе, потерялся во времени: оливы, ковыли, где-то тут Овидий, сосланный в эту "сибирь" Римской империи. И стоишь, пока не донесется: "Сааамсааа, чебуреки, шашлычки из мидий! Пахлава медооовая!" - это звучит, как угроза попытке перемещения во времени.
Понаехавшие называют крымчан "тормозами". Да, это правда. Но куда торопиться?
Это в Москве, если не двигаться в темпе мегаполиса, с Выхино на Пресню и к ночи не доедешь - расстояния большие. Но если с такой скоростью двигаться в Крыму, то очень скоро проскочишь мимо суши и свалишься в море - остров мал, быстро земля кончается. Или просто очнешься от мыслей о насущном, глядь, - а ты уже в Краснодаре, или, скажем, в Ростове.
Куда спешить? Тут время идет вглубь, а не по горизонтали.
Ленивые? Напрягаться нечего: солнце светит, персики зреют, море прогревается, зачем торопиться, куда? А если лето и жара, то и вовсе сиеста. Все, кому нужны деньги и кто не плавится при 50 С, уезжают на побережье работать в сезон. А для чего? Чтобы всю зиму жить на эти деньги в свое удовольствие, лениться. Любая личность, склонная к пассионарности, отрывается от Крыма, притягиваемая более крупными городами, где есть к чему приложить честолюбие.
Чисто крымская… харизма
Крымчан со школы приучили: вы особенные. Тут приходили ребята: киммерийцы, скифы, готты, гунны, сарматы, вы вот тоже. Вы - как бы часть исторического контекста особой густоты, концентрации. И в эту иллюзию собственной "особенности" так приятно верить... А понаехавшие говорят, что крымские - высокомерны.
А ведь это "высокомерие" - еще и защитная реакция. Вот однажды такая история: первомай, шашлыки. Компании на полянках. Познакомились, составив партию в семейный волейбол: справа семейство беженцев из ДНР, слева - приезжие из Саратова. Разговорились под шашлык.
Саратов говорит: вот мы сюда приехали, а у вас тут - не очень! Грязновато, дорого. Работы нет. И вообще у нас из-за вас пенсии уменьшились. Санкции - все из-за вас! А от Крыма вашего - никакого толку!
А Донецк добавляет: да, если бы вы сидели тихо, терпели украинские выкрутасы и не волеизъявлялись, то и у нас бы никакой войны не было, все из-за вас!
Насколько просто нас поссорить: есть ли народное единство в Крыму>>
Хочется ответить и тем, и другим, которые пользуются Крымом, после пикника оставляя мусор, да еще и хаят все, что видят. Сказать: так зачем вы приехали, раз тут так плохо? Мы никого не трогали. Мы просто хотели, чтобы никто не трогал нас, не манипулировал нами. Чтобы дали нам говорить на своем языке, чтить наши ценности, жить мирно и спокойно, растить детей, похожих на нас. Выбирать то, что нам ближе и роднее. А теперь мы виноваты во всем.
Так что, думаю, то, что многие люди с материка принимают за крымское высокомерие - всего лишь настороженность к любому чужаку, порожденная опытом последних пяти лет.
Дауншифтеры и искатели приключений
Средний портрет приезжего, переехавшего в Крым - какой? Человек либо хипстер и дауншифтер, покупает хибару у моря (то есть, в любой точке полуострова, включая центральную его часть), и там кайфует, работая на удаленке для крупного центра.
Либо - предприимчивый сибиряк, намаявшийся по сугробам, и желающий погреть основательно кости, да еще и руки заодно. Продает дом где-нибудь под Пермью, привозит семью, думает совершить здесь чудеса предпринимательской деятельности. Но попадает под санкции и незнание местной специфики, которую изучить не считает нужным.
Едут и по работе, на стройки века, в открывающиеся филиалы фирм и компаний, перевозят семьи, пытаются обжиться, привыкнуть.
И еще категория – те, кого после гражданской войны в Америке 1861-65 на рабовладельческом Юге называли "саквояжниками". То есть люди, не обремененные имуществом и капиталом, но имеющие в запасе ассортимент отработанных на материке афер, которые здесь еще не известны. В первые годы после присоединения их было особенно много.
Некоторые возвращаются из Крыма, несолоно хлебавши. Не пошел бизнес, не подошел климат. А крымские, поглядывая на прибывающих, побаиваются, что опять здесь кто-то хочет навести свои порядки, не считаясь, не вникая, или просто "развести пожиже".
Как говорят отдыхающие из Анадыря, "мы не представляем, как в Крыму можно жить, здесь можно только отдыхать!"
Ничего, живем. Всех примем, и не только на отдых. И тех, кто скрывается от войны, дикой, самой настоящей. И тех, кто намаялся по сугробам и хочет попробовать на вкус Крымнаш. И тех, что строит тут дороги, сооружения небывалого со времен СССР масштаба, наводит порядок, трудится с энергией, не зависящей от сезона. И тех, кто приехал отдыхать, несмотря на дороговизну, грязь, неважный сервис. Всех примем, как родных.
Только и вы не будьте просто потребителями, с этой землей так нельзя. Она и вправду особенная. Посреди Черного моря, с северных берегов которого писал некогда Овидий свои эпистолы, где принял крещение князь Владимир, и где, если выйти из машины посреди степи, и постоять на ветру, никуда не торопясь, потеряешься в лязге времени, тоже станешь частью приходящих сюда толп, где-то между киммерийцами и неокрымчанами, гость, даже если за всю жизнь ни разу не уезжал из Крыма.