КРАЗы, ананас и бурундуки: История строительницы БАМа из Судака

Шел 1978 год, молодая семья Марии жила в Судаке. Только-только закончился их медовый месяц, и с солнечного юга Афанасьевы через всю страну рванули на восток.

Супруг Марии был водителем со всеми возможными категориями, она – выпускник педучилища, воспитатель детского сада. С комсомольским задором и комсомольскими билетами в кармане супруги решили покорять Сибирь.

"В мае мы поженились, а в середине июля решили, что поедем на БАМ. Нам хотелось машину, а на этой стройке тогда были льготы. В Судаке мы обратились за комсомольскими путевками, но с ними не сложилось. И мы поехали самостоятельно", - рассказывает Мария Ивановна.

Она вспоминает, что первым удивлением в этом большом путешествии через всю страну был цвет окружающего пространства.

"После Харькова до Урала был белый цвет: на улице беленые деревья, в посадках белые домики. За Уралом же - дождь, серые срубы. Я предполагала, что будет тайга, как в песне "зеленое море". Но когда на первой остановке мы вышли, то поняли, что вот эти редкие палки - это и есть тайга. Там растут преимущественно лиственницы, осенью они сбрасывают хвою, ничего зеленого нет. Зимой мало солнца, кроткий световой день. Серость очень давит. Зато какая яркая осень - багряная, золотая", - говорит Мария Ивановна.

Трудности начались сразу. В Тынде на работу молодоженов не взяли – не было нужных рекомендаций.

"После Тынды мы поехали наверх, на север, доехали до Ненгри и до Чульмана, но там тоже ничего не нашли. Вернулись обратно в Тынду". - вспоминает она.

Там крымчанам повезло: в какой-то местной организации нужен был водитель, а Марию брали уборщицей. При этом жить водителю было где, а вот уборщице койко-места рядом не нашлось, предложили спать в подсобке рядом со швабрами.

В Кувыкте ребятам дали комнатку в общежитии. Мария пошла рабочей на кухню, так как места воспитателя не было. На довольствии сто человек.

"Один повар и один рабочий. И мужики в бригаде, которых нужно кормить так, чтобы они могли не работать, а вкалывать. Все, что они получают в столовой – это их основная еда. У них вахта 22 дня, потом они на семь дней уезжают к семье. Начала я с мойки посуды, потом мне доверили резать хлеб. Я домашняя девочка, жила все время с родителями, готовила дома тортики, десертики, а тут кастрюли-сороковки. Хлеборезку я сначала не освоила, тонко резала ножом. В общем, все надо мной хихикали целых два дня, мол, "по-московки" хлеб режу", - делится воспоминаниями Афанасьева.

Электричества в столовой не было, только дизель и обычная дровяная печь. Через неделю Мария должна была уже подменять повара.

"Мне написали плакат на стену, что как делать, что и когда кидать в котел. В первый день в три утра я приползла и до четырех часов рыдала, а потом разожгла все печки и на момент прихода на работу повара все уже было нормально".

Готовили кашу с тушенкой, плов, тоже с тушенкой, наваристые супы, картошка была сублимированная. Мария рассказывает, что по возвращении в Крым ей заново пришлось учиться управляться с обычным пюре и драниками.

"На тот момент снабжение было очень хорошее, все привозили в свое время. Страна для нас ничего не жалела, она знала своих героев. Мы там впервые в жизни попробовали ананас. Не в банках. Обычный. Ой, как мы его ели… Сначала верхушку попытались нарубить в салат. А мякоть резали и пытались есть вместе с кожурой".

Потом освободилось место в детском саду и Мария Ивановна пошла по специальности. Но основная нагрузка на БАМе перепала обычным водителям большегрузов. По сути, всю дорогу проторили рабочие на своих КРАЗах.

Magirusы и КРАЗы были на БАМе и автобусами, и такси. На них ездили не только по работе, но и отдыхать – в поселок на дискотеку.

"Ты такая красивая в кабину КРАЗа влезаешь, а вылезаешь оттуда уже не очень. В пятницу вечером к клубу идет молодежь: кто юноша, кто девушка – ничего непонятно – у всех валенки, ватные штаны, ватная куртка, шапка, хорошо если собачья - это модно. Девочки с полиэтиленовыми пакетами шасть в туалет – и выходят оттуда, штаны сняли, у них ноги появились, туфли, платья".

Не секрет, что на БАМе работала преимущественно молодежь, поэтому похороны были редкостью, а атмосфера – очень демократичной. В особой цене были пожилые женщины на пенсии, которые могли посидеть с ребенком. Ведь на большой стройке создавались семьи, рождали детей, садика не дождешься. Но молодым на все хватало сил и духа.

Люди, говорит Мария Ивановна, на БАМе живут совсем другие, и понятия там другие. Предложить денег за подвоз – обида на всю жизнь. В любой момент в дом к тебе могли постучать и сказать – я заблудился. Без страха впускали незнакомых, давали чай, еду и ночлег. Праздники встречали вместе, горе переживали тоже вместе. И работали во внеурочное время – вместе.

"Вкалывать никого не просили. Есть работы, которые надо делать. Общественные, так сказать. Например, когда строилось общежитие, или, когда мы из Кувыкты перевозили детский сад в Чарский ключ. Мы эти щитовые домики разбирали, потом собирали и красили. А на старом месте только полянка от детского сада осталась. И никакого мусора, все экологично", - улыбается наша собеседница.

Жили сначала в вагончике, так называемой КСУшке, в ней помещался диван, печка, 200-литровая бочка с водой. Туалет, баня – на улице. Потом было щитовое общежитие на четыре подъезда. Отдельная беда – пожары. Фанерное общежитие сгорает за 15 минут.

"В тайге я встречалась с медведем. Мы большим коллективом пошли собирать бруснику. Все пересчитались, всех предупредили про медведей. Идем, перекрикиваемся. И вот в кустах шевелится что-то. Я думаю, что это мои друзья, а друзья выходят совсем с другой стороны. Бежали мы оттуда быстро и тихо", - рассказывает Мария.

Но хозяин тайги – не медведь, а… бурундук, говорят бамовцы. Бурундуков на БАМе кормили так, как в Крыму кормят котов.

"Выносили им остатки каши. По дереву постучишь – он спустится. А еще они собак дразнят: сядут сверху и свистят, а собака внизу с ума сходит".

Собак, вспоминает Мария Ивановна, было много – бегали прямо по поселку, без вреда для себя спали на морозе. А вот кошек не было.

"Мне очень хотелось кошку. Мне привезли. Рыжий кот был. Мы тогда в вагончике жили и бывало так холодно, что одеяло к стене примерзало. Так он все время сидел на буржуйке. Бывает, не понимаю, откуда паленым пахнет. А это у кота уже шерсть подгорает".

По дому крымчане не то, чтобы скучали. Скорее, Крымом хвастались.