"Я поверил какому-то дяде". Все об угонщиках крымского самолета

Наталья Дремова

"Синоп. Два советских студента ослепили пилота небольшого российского пассажирского самолета и направили его через Черное море в этот прибрежный город", - так начиналась заметка в "Нью-Йорк Таймс" о ЧП, случившемся 27 октября 1970 года. Газета отметила, что менее двух недель назад в СССР произошел первый в истории страны удачный случай угона гражданского воздушного судна. А вот вам и второй…

Второй успешный угон самолета был совершен крымчанами и с территории полуострова 50 лет назад. Все в этом побеге было обстоятельно продумано, неплохо подготовлено. Определены риски и возможные препятствия. Не было только… цели.

Два студента и один план

Студенту Крымского мединститута Николаю Гилеву был 21 год. Его приятелю и двоюродному брату Виталию Поздееву, учившемуся в керченском филиале Севастопольского приборостроительного института, исполнилось 20. Обоим жизнь казалась пресной, будущее навевало тоску.

А хотелось жизни яркой и красивой. Как за границей. О ней советские студенты знали только по "Голосу Америки", "Свободе" и прочим заграничным передачам, транслировавшимся специально для жителей СССР. Николай и Виталий сначала решили уйти морем. Они даже провели разведку, попытавшись "зайцами" пробраться на круизный теплоход "Украина". Их обнаружили до выхода в море и заставили сойти на берег.

Тогда крымчане решили бежать на самолете.

Из Керчи летали легкие самолеты через Керченский пролив. Тогда это были чешские L-200 "Морава", вмещавшие пилота и четырех пассажиров. Пилота, решили студенты, можно будет напугать, заставить изменить курс. А если во время "уговоров" что-то пойдет не так? Поэтому Николай весной 1970 года поступил на курсы пилотов в ДОСААФ в Симферополе.

© Источник: vatars.mds.yandex.net

Скорее всего, побег состоялся бы позже, но планы студентам порушил состоявшийся 15 октября угон самолета отцом и сыном Бразинкасами. Громкое событие, да еще и с четырьмя жертвами, неминуемо должно было повлечь усиление в сфере безопасности. Поэтому Гилев и Поздеев решили поторопиться.

Взять четыре билета в один самолет, как они хотели, не получилось. Поэтому в воздух "Морава" поднялась с тремя пассажирами. Пилот борта 34401 Алексей Минченко успел лечь на курс — и тут сзади ему на голову набросили мешок. Летчик почувствовал, что его тянут в сторону от штурвала. Один из угонщиков перехватил управление, направив самолет на юг. Сидевший рядом с пилотом третий пассажир, молодой строитель с Урала Александр Дербенев, ничего сделать не мог. Завяжись в самолете драка, неизвестно, долетела бы "Морава" вообще куда-нибудь.

Факты

- 2 декабря 1970 года представители органов управления гражданской авиации и дипломаты СССР и США договорились относительно того, что угон гражданского воздушного судна приравнивается к общеуголовному преступлению, а не акту политического протеста. А потому угонщики, как рядовые преступники, не могут претендовать на получение политического убежища. Соглашение, помимо американской и советской сторон, подписали представители 77 стран.

- С начала 1973 года в СССР угон самолета стал квалифицироваться как самостоятельное преступление.

"Подались к туркам"?

Как вспоминал краснодарский летчик гражданской авиации Владислав Мартианов в статье журнала "Мир Авиации", "пропажу" в Краснодаре заметили нескоро. Только когда кто-то из друзей Алексея Минченко стал волноваться из-за того, что самолет так и не прилетел. Конечно, сначала стали говорить о возможной катастрофе. "Один из инструкторов L-200, войдя в АДП и узнав причину суматохи, пошутил: "Ну, если из Керчи вылетел, а сюда не прибыл, то либо разбился, либо к туркам улетел". На следующий день, когда стало известно об угоне, к шутнику стали подступаться компетентные органы. В ту же ночь кто-то из авиаторов, ловя запретные передачи, услышал, что пилот Минченко, угнав самолет в Турцию, просил там политического убежища вместе со всеми тремя пассажирами", — описывал события Владислав Мартианов.

Позже пилот рассказал, что ему управление самолетом угонщики передали только на подлете к Турции. А топлива уже почти не оставалось. Минченко вышел в эфир, сообщил, что советский самолет находится у турецкого берега и использует последние литры бензина. Неожиданно он стал получать указания на русском и смог приземлиться на американском военном аэродроме в Синопе.

После посадки "Мораву" окружили военные, Николай Гилев и Виталий Поздеев сразу вышли. А Минченко заявил, что самолет — территория СССР и он его не покинет, пока не прибудут представители советского посольства. Третий пассажир тоже отказался покинуть кабину. Им за границей пришлось задержаться еще на 12 дней, пока СССР и Турция согласовывали передачу самолета и советских граждан.

Пилота, кстати, после изучения всех обстоятельств оправдали и признали непричастным к угону. И более того, не отстранили от полетов.

Никому не интересны

Больше месяца историю Гилева и Поздеева изучали турецкие спецслужбы. Студентов даже подозревали в том, что они участники операции советских спецслужб и прибыли, чтобы убить Бразинкасов, первых угонщиков самолета из СССР. Бразинкасы тоже приземлились именно на этот аэродром.

А вот представители разведслужб США студентов удостоили всего несколькими визитами. Сделав вывод, что интереса они не представляют.

Это сообразили и сами студенты. Позже, уже в январе 1971 года, когда к ним были допущены турецкие журналисты, попытались изобразить из себя жертв идеологического прессинга. "В школе Ленин, по радио Ленин, в кино Ленин, в газетах Ленин, в журналах Ленин, на улице Ленин. И одному глупо противостоять этому коммунистическому натиску", — рассказывал Гилев журналисту турецкого издания "Milliyet Halk Gazetesi".

Студентам дали политическое убежище, поместили в лагерь для беженцев в Стамбуле. Они имели право на бесплатное питание, крышу над головой, деньги на карманные расходы. Но это была совсем не та жизнь, о которой они мечтали. Условия хуже, чем в студенческом общежитии, никакой славы, огней большого города, заманчивых предложений. Гилев и Поздеев подали документы, чтобы получить визу в США: в посольствах других стран документы угонщиков вообще отказались принять.

А весной 1971 года советский журналист Валентин Зорин передал им письма от родных. Это была не его инициатива и не родственников: на молодых людей попытались воздействовать, чтобы те вернулись добровольно. С той же оказией Николай и Виталий передали ответы.

"Мама, за всю твою заботу и ласку ко мне я отблагодарил злом, я опозорил тебя перед людьми, — писал Николай Гилев. — Вы всю свою жизнь отдали мне, у меня было все. Я не слушал вас, я поверил какому-то "дяде".

Виталий Поздеев тоже сожалел: "Папа и мама, били вы меня мало, бить надо было больше и после школы не в институт посылать учиться, а на работу надо было заставлять идти, да на самую тяжелую, чтобы поработал и в рабочем коллективе ума набрался. А я сидел 20 лет на вашей шее, да еще и опозорил на всю жизнь...".

Эти письма и показали, что студенты созрели для возвращения. Конечно, им обещали минимальное наказание и максимальное понимание. 20 декабря 1971 года вместе с представителями советской стороны они пересекли границу. Их отправили в Москву, где и арестовали прямо на аэродроме.

В сентябре 1972 года в Керчи состоялся открытый суд над угонщиками. Николай Гилев как раскаявшийся получил 10 лет лишения свободы, через 6 лет вышел досрочно. А Виталий Поздеев, возмущенный нарушением обещаний, на суде заявил, что ненавидит этот строй. И свои 12 лет отсидел "от звонка до звонка". После выхода на свободу контактов друг с другом угонщики не поддерживали. Виталий считал, что именно Николай уговорил его вернуться в СССР.

Кстати

После инцидента 1970 года удачных угонов самолетов с территории Крыма не было. Однако попытки случались:

- В 1976 году два студента Севастопольского приборостроительного института и курсант местной школы ДОСААФ самовольно подняли в воздух учебный Як-18. План был взять курс на Турцию. Студенты понимали, что стартовать из Севастополя бессмысленно, слишком быстрой будет реакция на подозрительный самолет. Поэтому угонщики решили через море перебираться из Евпатории. Но за Саками самолет то ли по ошибке пилота, то ли из-за технической неисправности резко снизился и упал на провода электропередачи. Выжил лишь один из угонщиков. Судьба его неизвестна.

- 15 октября 1978 г. из Симферополя в Одессу отправился АН-24. Один из пассажиров, 22-летний житель Днепропетровска Валерий Закс, несколько раз выстрелил в салоне из спортивного пистолета Марголина. Он потребовал от экипажа направить самолет в Турцию, заявив, что пронес взрывное устройство на борт. Позже выяснилось, что бомбы у него не было. Закс до этого инцидента несколько раз подавал прошение о выезде за границу, но разрешения не получил. Повлиять на действия пилотов угонщику не удалось: они закрылись в кабине, развернули воздушное судно в Симферополь, где самолет и приземлился, угонщика арестовали. Закса признали невменяемым и определили в Днепропетровскую психиатрическую больницу. После двух лет лечения он покончил с собой, выбросившись из окна.

- 1 апреля 1979 года на борт Як-40, следовавшего из Симферополя до Кутаиси, сели два парня, обоим было по 20 лет. Идея угона самолета принадлежала Артуру Витасу. Он давно мечтал жить за пределами СССР, слушал по радио запрещенные передачи. Окончательно решение созрело после того, как за прослушивание "вражеских голосов" его отчислили из Рижского мореходного училища. Его товарищ Эдгар Вяншас конкретных планов на заграничную жизнь не имел, но во всем поддерживал Витаса. Молодые люди купили билеты на авиарейс и после взлета передали экипажу требование изменить курс: иначе задействуют взрывное устройство. Настоящую бомбу они собрать не смогли, поэтому угрожали муляжом. Пилоты вернулись в аэропорт Симферополя, где угонщики были арестованы.