Колумнист Лев Рыжков делится впечатлениями от нового фильма "No-One"
На 40-м Московском международном кинофестивале в программе "Русский след" был показан израильско-украинский фильм "No-One". Согласно фестивальной аннотации, картина представляет собой иронический кивок "в сторону литературы русского зарубежья с ее мистическим пониманием момента русской истории и Крыма как ее проблемной точки". Корреспондент РИА Новости Крым посмотрел фильм и делится своими впечатлениями.
Совсем не Черное море
Скажу сразу, что в фильме про Крым собственно Крыма и нет. Я не увидел каких-то узнаваемых мест. Так, некие горы, пляжи и море – по виду совсем не Черное. В общем, стало понятно, что крымские пейзажи снимали в Израиле. Хотя получилось достаточно похоже. Видно, что локации подбирались вдумчиво. И реквизиторы поработали, подогнав на съемочную площадку "ниву", "жигули" и, кажется, "москвич".
Впрочем, некое сомнение до последнего было. А вдруг, действительно, Крым? Ну, подумаешь, – достопримечательностей нет. Может, концепция такая? Но уже в самом финале два главных героя забираются на вершину горы. "Посмотри! Вот он, как на ладони, наш Крым! – говорит герой постарше. – Вон там Форос!"
Но никакого Фороса мы не видим. Как и южного берега. Лишь белый туман. И стало кристально понятно, что за Крым выдают кусок какого-то совсем другого побережья.
Страсти-мордасти и роковая кассета
Итак, начало 90-х. Один из главных героев – генерал КГБ, изрядно напоминающий покойного экстрасенса Алана Чумака. Работа генерала состоит, как я понял, в том, чтобы сидеть над душой у своих помощников, которые в допотопных наушниках слушают трансляцию какого-то митинга за демократию.
У генерала есть жена – статусная советская киноактриса, снимающаяся в бездарных фильмах. Генерал отправляет ее в Крым. Туда же он отправляет и своего племянника – наглого юнца, упивающегося вседозволенностью мажора. Дядя-генерал то ли опасается, то ли нет, что племянник соблазнит его жену. Но все равно отправляет. Кровного родства, кстати, у мажора с киноактрисой нет. Она у генерала не первая жена, а мажор – сын генераловой сестры.
Как мы понимаем, резон спихнуть родню в теплые края у генерала все-таки есть. В ее отсутствие он займется важным делом. Каким? А догадайтесь. Ну, да, да. Именно – ГКЧП! Надо, пока родня в отъезде, провернуть государственный переворот.
А в Крыму кинозвезду-генеральшу соблазнил вовсе не племянник, а пляжный спасатель. А племянник при этом присутствовал и снимал оргию на кинокамеру. И в августе 1991-го он зачем-то решает послать пленку дяде.
Вообще, скажу сразу, что резоны поступков героев в "No-One" перманентно туманны. Одно событие из другого вовсе не следует. Сюжетные линии обрываются и провисают. Нелепость громоздится на нелепость, как покрышки на баррикадах.
Получив загадочный пакет с видеокассетой, генерал бросает заниматься путчем и мчится в Крым. Ну, а мы, наконец-то понимаем, почему провалилось ГКЧП. Теперь-то, конечно же, нам все ясно. Просто некий генерал не вовремя получил посылку с порнухой. Так-то!
Кровавая жуть
А потом генерал убивает еще и спасателя. Ночью. На пляже. Спасатель сидит на стуле. Перед ним скачет генерал в трусах. "Купаться нельзя!" — говорит спасатель. "Кто ты такой? Как ты смеешь приказывать мне, генералу КГБ?" — филином ухает генерал. "Я дежурный". "Jour по-французски "день", а сейчас вечер – по-французски soir. Значит, ты десуарный!" — хохочет генерал. Это юмор такой, если что. Шутка, видимо, создателям понравилась. Генерал ее раз десять повторяет.
А потом убивает спасателя тем же ножом. Бросается в трусах в море и куда-то там уплывает.
Тысячелетние "мы"
"Я чувствую себя белым генералом 20-х годов! – напыщенно произносит гэбист. – Те бежали в Крым, и я туда бегу. Но ничего не изменится. Мы правили этой страной тысячу лет, и мы никуда не денемся. Через двадцать лет я вернусь сюда, в Крым. И здесь все начнется заново!"
Чувствуете размах пророчества? Как он все предвидел-то, а? А какая глубина мысли! И что это, спрашивается, за тысячелетние "мы"?
Ответ, наверное, содержится в кадрах документальной хроники, которым фильм заканчивается. Вот мы видим Соловки, вот лагерь ГУЛАГа, а вот и президент РФ Владимир Путин на параде Победы. Вот прямо слов нет, какая смелая мысль! Какими, наверное, смельчаками и глашатаями чувствовали себя создатели – Владимир и Лев Прудкины.
Характер достается не каждому
Нет в "No-One" ни глубины, ни полета мысли. Есть, повторюсь, по всей видимости, кусок давнего, неудачного водевиля с непроработанным сюжетом, который зачем-то срочно актуализировали посредством двух-трех псевдозлободневных реплик и произвольно подобранной кинохроники.
Линии героев не проработаны. Характер достается не каждому. А если достается, то один и тот же. Говорят все герои тоже одинаково – витиевато, путано и нахраписто. То есть, простите, с апломбом. Остальные изъясняются междометиями.
Светлое пятно?
Правда, не очень понятно, что вообще делает в фильме героиня Елизаветы Боярской? Ее функция в сюжете совершенно не отчетлива. Она вроде как подружка племянника. И вот сначала она соблазнительно изгибается перед ним у какого-то дерева, потом поет со сцены. Дальше она позирует в кружевных трусиках перед фотокамерой. А в финале, имитируя блатную феню, грубит по телефону сотруднику КГБ.
Вот и вся роль. И совершенно непонятно – что из чего следует. И, главное, зачем?
У зрителей в Москве, как я понял, фильм восторга не вызвал. За мной сидели две женщины. И когда – примерно в середине фильма – герои начали заниматься сексом, я услышал их разговор. "Давай уйдем?" — говорила одна женщина. "Ну, нет! Может, что-то хорошее будет?" А когда начались убийства женщины уже даже встали с кресел и направились к выходу. Но уйти не успели — начались титры.
Аплодисментов, кстати, не звучало. За два часа просмотра все очень устали.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции