Минск-2, Астана-1 или Cтоит ли играть с шулерами

Александр Бедрицкий, директор Таврического информационно-аналитического центра

В канун Крещения, 18 января, Верховная Рада приняла так называемый закон о реинтеграции Донбасса или закон "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях". Согласно данному документу Украина уже не проводит антитеррористическую операцию в Донбассе, а противостоит российской агрессии, а Донецкая и Луганская народные республики, равно как и Крым, являются оккупированными Россией территориями, которая несет за это полную юридическую и материальную ответственность. Рада принимает этот закон, "не признавая временную оккупацию Российской Федерацией части территории Украины" и "подтверждая неотъемлемое суверенное право Украины на восстановление и сохранение ее территориальной целостности в пределах международно признанной государственной границы, включая территорию Автономной Республики Крым и города Севастополя".

Скандальные формулировки вызвали немедленную и бурную реакцию в средствах массовой информации, однако уже сейчас не вызывает сомнений, что последствия окажутся значительно более продолжительными и серьезными, чем обсуждение очередного информационного повода, регулярно предоставляемого Украиной. Ведь и 7 апреля 2014 года, когда один из главарей государственного переворота на Украине – "исполняющий обязанности президента" А. Турчинов – подписал указ о начале "антитеррористической операции" на востоке Украины, мало кто полагал, что очень скоро Киев пустит в ход тяжелую технику, артиллерию, авиацию и даже оперативно-тактические ракеты.

Тогда началась полномасштабная война: с линиями фронта, наступлениями, котлами, а также разрушенными домами, гибелью мирных людей и переговорами между сторонами конфликта. В сентябре 2014 года в Минске в формате трехсторонней контактной группы – представителями ОБСЕ, России и Украины, при участии представителей Луганской и Донецкой народных республик – были подписаны протокол и меморандум о прекращении огня между повстанцами и Украиной. Перемирие неоднократно нарушалось, большая часть пунктов протокола не соблюдалась, а к началу января 2015 года активные боевые действия между ВСУ и формированиями народных республик возобновились с особым ожесточением. Они сопровождались не менее активными переговорами заинтересованных сторон в разных форматах.

Главным их результатом стала встреча лидеров России, Украины, Германии и Франции (так называемой "Нормандской четверки" – по месту проведения первой встречи в таком формате 6 июня 2014 года) в Минске, в ходе которой также при участии лидеров ДНР и ЛНР удалось добиться новых договоренностей и подписать соответствующую декларацию об их исполнении. Комплекс мер по выполнению Минских соглашений предусматривал незамедлительное перемирие, содержал 13 последовательных шагов по урегулированию конфликта и получил неформальное название Минск-2.

При всех своих недостатках, невыполнении обязательств и периодических нарушениях перемирия он до настоящего времени закрепляет шаткое положение "ни мира, ни войны" между официальным Киевом и непризнанными республиками как между единственными сторонами конфликта. Минские соглашения зафиксировали ситуацию пата, которая не снимала неопределенности в статусе ЛНР и ДНР, а Украина, в которой слишком многое решается не властью закона, а силой толпы, не желала и не могла их выполнить. Сроки выполнения Украиной отдельных пунктов многократно переносились, а часть из них, как например, проведение конституционной реформы с целью децентрализации, вообще оказалась забытой. России минские договоренности также принесли лишь относительные дивиденды: формально она не являлась стороной конфликта, но санкционная политика Запада в отношении России сохранилась и даже усилилась. Расчет на то, что режим, сложившийся на Украине после государственного переворота, рухнет под гнетом внутренних проблем и противоречий, также не оправдался.

К лету 2017 года интерес к переговорному процессу в рамках Минских договоренностей со стороны Франции и Германии заметно упал, а вовлеченность во внутриукраинские дела со стороны Соединенных Штатов, напротив, возросла. Прежде всего, это было связано с назначением нового спецпредставителя США по Украине.

Курт Волкер в начале своей карьеры работал аналитиком в ЦРУ, а позже перешел в Госдепартамент. В первой половине 90-х годов в Боснии был помощником Ричарда Холбрука – одного из авторов Дейтонских соглашений, зафиксировавших раздел Югославии. Впоследствии работал в команде сенатора Джона Маккейна, а в период правления республиканской администрации Джорджа Буша-младшего занимался европейским направлением на разных постах в Совете национальной безопасности США и НАТО. Вскоре после победы на президентских выборах Барака Обамы оставил госслужбу, а в 2012 году стал исполнительным директором созданного Маккейном института международного лидерства при университете штата Аризона. При Трампе Волкер вновь вернулся к дипломатической службе – 7 июля 2017 года госсекретарь Рекс Тиллерсон назначил его спецпредставителем по Украине.

С этого времени формат нормандской четверки фактически оказался замещен на консультации в рамках рабочей группы Волкер-Сурков.

При этом сам Волкер в отношении конфликта в Донбассе исходил из трех базовых установок:

— Минские договоренности – это тупик, выход из которого возможен только через возобновление конфликта. Однако нарушить напрямую перемирие означает взять на себя ответственность. Целесообразно сохранять силовое напряжение по линии соприкосновения сторон, балансируя на грани нарушения договоренностей и создавать, тем самым, условия для второй установки;

— формировать позитивный европейский образ Украины – жертвы внешней агрессии на фоне отсутствия прогресса и сохранения стрессовой ситуации в самом Донбассе;

— в отношении самой Украины – не снижать уровень антироссийской пропаганды, последовательно сокращая как межгосударственные, так и гуманитарные контакты между двумя странами, вплоть до введения визового режима с Россией.
В этих условиях дальнейшее продолжение российской политики по строгому соблюдению Минских договоренностей означало фактическую утрату ею инициативы и наработанных позиций.

И вот теперь на Украине принимается закон, который противоречит духу и букве Минских соглашений и способен радикально изменить сложившуюся ситуацию. Если нельзя выполнить договоренности, то нужно изменить правила и начать играть по новым. Стоит ли удивляться, что на Западе новый украинский закон был принят более чем благосклонно? В тот же день 18 января американское агентство USAID опубликовало программу, которая призвана наладить связи между экономикой Донбасса и рынками Украины и ЕС "в ответ на российскую агрессию", а французский МИД заявил, что принятие закона "не подвергает сомнению задачи реализации Россией и Украиной положений минских соглашений". Более того, президент Казахстана Н. Назарбаев – один из ближайших союзников России, после переговоров с Трампом выступил с крайне любопытной инициативой переноса переговоров из Минска в Астану. То, что лидеры двух стран, не входящих в переговорную группу по урегулированию украинского конфликта, "договорились" об изменении формата переговоров само по себе говорит о многом, однако разъяснения Назарбаева еще красноречивее: "Минские договоренности зашли в тупик, я считаю. Сейчас миротворцев надо вводить в Донбасс и Луганск…"

А если это надолго — Украина рискует повторить грузинский сценарий >>

Если эти инициативы окажутся реализованными, то вопреки многолетним усилиям Россия будет признана стороной конфликта, а обсуждение миротворческого формата будет обсуждаться уже без ее участия. Это откроет широкие возможности и для поставок Украине летальных вооружений, и для введения в Донбасс западных миротворцев с последующей реализацией Югославского сценария. Того самого, с которого начиналась дипломатическая карьера Курта Волкера.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции