Будущий премьер Джонсон объявил о присоединении Великобритании к Украине

Иван Данилов для РИА Новости

До недавнего времени только страны ближнего зарубежья (и особенно Украина) отличались уникальным элементом политической системы: все важные внешнеполитические, а иногда и внутриполитические решения сверялись не с национальными интересами, а с мифическими представлениями об интересах и эмоциях президента России Владимира Путина.

Типичная схема принятия решений на уровне официального Киева (и это легко увидеть из заявлений и прошлой, и нынешней президентской администрации) выглядит примерно так: если Путин будет рад — плохо, а если нет — хорошо, причем представления об интересах и эмоциях российского лидера — исключительно иллюзорные и основываются на проекции собственных психологических комплексов.

Казалось бы, ни одна страна не захочет воспроизводить у себя этот украинско-грузинский метод, но такая нашлась: к Украине и другим государствам, пораженным "ментальным антипутинизмом", решительно присоединилась Великобритания. Консервативный лидер Борис Джонсон, которого британские СМИ рассматривают как наиболее вероятного "сменщика" уходящей в отставку Терезы Мэй, выступил с открытым письмом в адрес российского лидера и заявил о том, что британцы "докажут, что Путин не прав, когда выйдут из Евросоюза 31 октября".

Показательно, что противники Бориса Джонсона из левой газеты The Guardian еще в декабре прошлого года писали: "Лучший способ противодействия Путину и Трампу? Отказаться от Brexit". "Украинизацию" британской политики можно считать завершенной: обе стороны политического конфликта в стране теперь сверяют свои позиции с предполагаемыми интересами российского президента и используют аргумент "надо насолить Путину" в качестве мощного политического инструмента.

Сам текст Джонсона, опубликованный в The Telegraph, по форме хотя и представляет собой письмо, адресованное президенту России (о чем свидетельствует формула "Владимир, я не хочу особо подчеркивать, но…"), по сути — политический манифест, обращенный к британскому избирателю в условиях Brexit. Но, помимо этого, Джонсон пытается надеть на себя цветные трусы супергероя (которого можно было бы назвать "Капитан Либерализм" или "Суперлиберал") и защитить современный западный либерализм от критики российского лидера. Публицистическая беспомощность британского политика выдает прискорбную неспособность написать нечто более качественное, чем школьный доклад пятиклассника, но текст все равно достоин максимального внимания и комментирования хотя бы ради иллюстрации уровня современного британского политического дискурса. Итак, будущий британский премьер объясняет читателям (и заодно Владимиру Путину), почему в Великобритании все хорошо: "И не может быть лучшего примера триумфа либеральных ценностей, конечно, чем Британия сегодня". С этим никто не спорит, только вот этот триумф не очень нравится самим британцам.

Джонсон продолжает: "Есть множество причин, по которым Лондон и юго-восток (Великобритании. — Прим. ред.) — наиболее продуктивные регионы всей Европы. Это часовой пояс. Это язык. Существуют исторические скопления талантов в сфере искусства, культуры, бизнеса и финансовых услуг. Но есть кое-что еще более важное, и это — британское чувство свободы жить по своему усмотрению, при условии, что вы не причиняете вреда другим, без страха преследования, осуждения или дискриминации".

Тут нужно сделать несколько заметок на полях. Лондон и юго-восток Великобритании очень богаты потому, что именно туда на протяжении столетий свозилось награбленное британскими джентльменами по всему миру. Именно в эти регионы вкладывала деньги Ост-Индская компания, именно туда стекались богатства, оплаченные кровью индийцев и зулусов. Именно в Лондон свозились деньги, полученные от продажи наркотиков в Азии, после того как британцы посадили на иглу миллионы китайцев (см. Опиумные войны). Как только Британская империя переформатировалась и перешла от военного грабежа к финансовому колониализму, Лондон стал эпицентром мирового отмывания грязных денег, а офшоры Ее Величества (Британские Виргинские Острова, Джерси, Доминика и др.) стали главным направлением вывоза капиталов из Азии, Африки, России и стран бывшего СССР. Открываем британскую The Times и читаем признание беглого российского миллиардера: "Лондон стал мировой столицей отмывания денег, и фирмы лондонского Сити помогают коррумпированным чиновникам и преступникам со всего мира скрывать триллионы долларов своих нечестных доходов".

Без грязных денег из России, Азии, Африки и Европы современный Лондон выглядел бы как бедный и опасный ближневосточный или африканский город, но благодаря офшорной финансовой империи Великобритании современный Лондон выглядит как очень богатый африканский или ближневосточный город.

"Ближневосточный или африканский" — в данном случае не риторический прием, а сухая констатация факта: согласно переписи 2011 года, коренные англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы составляют меньшинство в Лондоне, а 44% его населения вообще родились за пределами Великобритании. Легендарный британский комик (один из ключевых участников "Монти Пайтон") Джон Клиз недавно заявил, что "Лондон перестал быть английским городом", за что был подвергнут критике со стороны тех самых либералов западного образца, которые искренне ненавидят традиционную британскую культуру и радуются ее уничтожению во имя обанкротившихся идеалов мультикультурализма. Британская государственная корпорация BBC сообщает о том, что семьи сомалийских мигрантов, живущих в Лондоне, отправляют детей в Африку "из-за повышенной лондонской преступности": банды, вооруженные ножами, как и уличные нападения с использованием кислоты — это официально признанный бич британской столицы.

Та самая толерантность, которой так гордится мистер Джонсон, имеет очень странную направленность: мы уже выясняли, что британские власти весьма лояльно относятся к преступникам, которые отмывают в британской финансовой системе триллионы фунтов. Но, помимо этого, они максимально толерантно относятся к этнической преступности. Например, как сообщают британские СМИ, банда педофилов из города Телфорд, в которую входили десятки представителей этнических меньшинств, на протяжении более десяти лет насиловала и вовлекала в детскую проституцию местных несовершеннолетних. Несмотря на то что количество жертв зашкаливало за сотню, а местная полиция была завалена жалобами, британские органы защиты правопорядка (которыми во время расцвета "телфордских педофилов" руководила коллега Джонсона по партии Тереза Мэй) отказывались проводить расследования и заводить дела, лишь бы избежать обвинений в расизме и неполиткорректности. Прокурор, которому хватило смелости вести аналогичное дело в городе Рочдейл, заявил BBC, что все это "лишь вершина айсберга". Кстати, "телфордские педофилы" оказались за решеткой исключительно из-за усилий нескольких отчаянных журналистов, а не из-за работы полиции.

Можно привести также свежий пример того, насколько британская система терпима к свободе мысли: недавно в интернет утек ролик, который снял британский школьник, подвергнутый психологической травле. Его вина заключается в том, что он посмел высказать на уроке страшную мысль о том, что есть всего два пола. Учитель мальчику объяснил, что такое мнение нужно "держать дома", а на уроке нужно говорить то, что за него уже решили и определили власти.

Либерализм, который так хвалит господин Джонсон, — это либерализм, который считает, что есть только два мнения: мнение британского правительства и неправильное мнение.

Поразительно, но Борис Джонсон — представитель страны, чье богатство зиждется на военных преступлениях прошлого и финансовых преступлениях настоящего, — отчитывает Россию за бедность и кичится тем, что Великобритания богаче, усматривая в этом преимущества либерализма. Проверим наглость будущего британского премьера цифрами Всемирного банка. В 1992 году, сразу же после развала СССР, ВВП по паритету покупательной способности России был примерно равен ВВП по покупательной способности Великобритании: 1,019 триллиона долларов и 1,004 триллиона долларов соответственно. По мере того как в России бесчинствовал "западный либерализм" (который активно поддерживался официальным Лондоном), ВВП по покупательной способности страны падал — и вот на пике продвижения "западного варианта либерализма" в 1998 году ВВП России по покупательной способности упал до 807,029 миллиарда долларов, а ВВП по покупательной способности Великобритании вырос за это время до 1,375 триллиона долларов.

А потом Россией начал руководить столь нелюбимый господином Джонсоном президент Владимир Путин — и ситуация начала резко исправляться: уже к 2006 году ВВП по покупательной способности России сравнялся с аналогичным ВВП Великобритании: 2,133 триллиона долларов и 2,103 триллиона долларов соответственно. Несмотря на то что Владимира Путина и его команду Запад обвинял в отходе от либеральных ценностей, а также вопреки санкциям и падению цены на нефть, ВВП по ППС России продолжал расти и отдалятся от британского уровня: Всемирный банк сообщает, что ВВП по ППС России в 2018 году составил 3,986 триллиона долларов, а ВВП по ППС Великобритании — 3,074 триллиона долларов. Так что уже исходя из этой статистики стоит сделать вывод о том, что рекомендации Бориса Джонсона — экономический яд, который ни в коем случае нельзя принимать за лекарство. Когда Россия следовала советам "западных либералов" — ее экономика не росла, а сжималась, а вот движение в обратном направлении оказало целительное воздействие: мы еще далеко от реализации своего потенциала, но, по крайней мере, направление движения однозначно правильное.

Кстати, российская экономика, при всех ее проблемах, которые было бы глупо отрицать, имеет перед британской одно долгосрочное преимущество: Россия живет на свои деньги, а Великобритании даже не хватает награбленного для того, чтобы поддерживать уровень жизни, и приходится брать в долг. По наиболее свежим данным, доступным в базе Всемирного банка, государственный долг России по отношению к ВВП страны составляет всего 14,17%, а Великобритании — 116,487%.

Нельзя не отметить и еще один забавный момент: господин Джонсон кичится британской промышленностью, но забывает о том, что британскими в Великобритании являются разве что лондонские банки, а все, что не предполагает отмывку денег через банки, офшоры или недвижимость, принадлежит иностранцам. В качестве яркого примера можно привести хваленый британский автопром: "Ягуар Лэнд Ровер" (Jaguar Land Rover) — это вообще-то индийская компания, эти бренды и соответствующие производственные мощности принадлежат индийскому конгломерату TATA Motors.

Крупнейшие акционеры компании Aston Martin, которая производит знаменитые "авто Джеймса Бонда", — итальянский инвестиционный фонд Investindustrial Advisors Ltd. и кувейтский олигарх Najeeb Al-Humaidhi.

Bentley Motors Limited принадлежит немецкому концерну Volkswagen Group, а Rolls-Royce Motor Cars Limited — немецкому концерну BMW.

В таком же ключе можно разобрать почти всю британскую экономику (за исключением финансового сектора и недвижимости), начиная от лондонского водоснабжения (компания Thames Water принадлежит канадско-кувейтско-китайско-австралийскому консорциуму) и заканчивая электрораспределительными сетями (которыми владеет кто угодно, кроме британцев: от гонконгских фондов до американских корпораций). Борис Джонсон, вероятно, будет премьером страны, в которой собственные граждане скорее арендаторы, нежели владельцы, если не считать, конечно, узкой прослойки наследственной финансово-административной аристократии. Вряд ли такая позиция позволяет читать нотации лидерам великих держав.

Кстати, российская экономика, при всех ее проблемах, которые было бы глупо отрицать, имеет перед британской одно долгосрочное преимущество: Россия живет на свои деньги, а Великобритании даже не хватает награбленного для того, чтобы поддерживать уровень жизни, и приходится брать в долг. По наиболее свежим данным, доступным в базе Всемирного банка, государственный долг России по отношению к ВВП страны составляет всего 14,17%, а Великобритании — 116,487%.

Нельзя не отметить и еще один забавный момент: господин Джонсон кичится британской промышленностью, но забывает о том, что британскими в Великобритании являются разве что лондонские банки, а все, что не предполагает отмывку денег через банки, офшоры или недвижимость, принадлежит иностранцам. В качестве яркого примера можно привести хваленый британский автопром: "Ягуар Лэнд Ровер" (Jaguar Land Rover) — это вообще-то индийская компания, эти бренды и соответствующие производственные мощности принадлежат индийскому конгломерату TATA Motors.

Связь между политической системой и экономическим ростом сильно преувеличена. История знает примеры как успешных экономик "гиперлиберальных" стран, так и успешного экономического развития в государствах, которые никак не вписываются в представления условного Джонсона о том, что такое либерализм. Достаточно вспомнить Сингапур, военные "диктатуры развития" в Южной Корее и Чили, а также совсем не либеральные в западном понимании этого термина современные Китай или Вьетнам. Но есть один политический фактор, который обладает железной предиктивной силой в экономическом смысле: как только политики какой-то страны начинают разговаривать с избирателями и миром на языке украинских политических агиток и требовать от них что-то доказать Путину или России, то жди беды. Прежде всего беды экономической. Если до власти в Лондоне все-таки доберутся те, для кого важнейшим приоритетом является желание "насолить Путину", то британцам можно будет только посочувствовать.